***
Along the roaring Acheron, I walk without seeing the way.
Two heavy coins are stuck to my eyelids.
(I reckon my children were playing with glue without adult supervision,
while their mother was wailing hysterically in front of the neighbors.)
The scary old asshole tried to take the coins off me as payment for service.
Came at me hard. (Likely took me for one who’d eat shit and say thank you.)
I refused to comply, tore his head off in anger
and ever since then, like Perseus and Medusa, we are always together.
He is always complaining and endlessly argues without a reason.
Catches flies (I assume) and is constantly loudly chewing.
Along the stinking Acheron, I walk without seeing the way,
like some stupid asshole with two heads but without a purpose.


***
A queue. Judging by overheard conversations, either for bread or heavenly manna.
Out of curiosity, joined and stood to the end. At the counter
couldn't resist and once again asked for an explanation.
They gave me yet another certificate with strange hieroglyphics. In the evening
tormented myself with a dictionary and at this time discerned that "the body
has been on the run since conception and the soul is hard to appease and demands entertainment."
 
A couple days later, they came for a visit and confiscated
all the certificates that had been issued before. Said that the case is now closed.
Before they left, acted out a pantomime, vile and offensive.
What was shown, I still don’t know for sure. It was either me dying or getting birthed and delivered.
As usual, I endured it all to the end, but thought it was a disgusting affair.
Grabbed one by the wing and told him my thoughts so that there was no confusion between us.


***
At the feast of the gods I was the main guest of honor.
For the sake of this feast canceled all of my other appointments.
Between the fish and the meat courses, they brought out my own body,
hoisted it up on the table and stuck their forks in my rib cage.

I sat at the table and reached for the dish with the others.
Cut slice after slice off the body and placed them all on my plate in a pile.
And all around the gods were singing me praises and saying
that I am as hard as a stone in spirit, yet my sides are unusually tender.

At the feast of the gods I sat with them as their equal.
But I did feel ashamed and embarrassed because of my body.
It wouldn’t lie still on the platter, kept trying to slide off the table
and for the whole duration held my hand very tightly and refused to let go.

 

Long Island, America's Best Value Inn I

again they filled my dreams
with other people’s newborns
demanded that I watch over them
I watched them best I could
entertained them
according to the recollections of my childhood
led them in circle dances, sang to them
the Soviet anthem
all the usual stuff, but at the limit
of my abilities
the newborns crawled and stumbled after me
like rats in Hameln after the Pied Piper
every minute their numbers dwindled
those that fell behind, would not catch up
those that were lost, were never seen again
I felt ashamed and harried
the question was who’d be the first to wake 
and I awoke
reeling from despair
the lamp flickered overhead
I couldn't form a clear picture of the world
light, darkness, light again
shadows from the afterlife
screams from across the wall, a gang of local rogues
robbed some unfortunate in the night and came here to share the spoils
for the remainder of the night
I listened to them bicker, searched for the newborns in my room
but could not find them all


Long Island, America's Best Value Inn II

At 5:45 only the dead wake up voluntarily.
At dusk I get up from my bed and try to discover signs of life in the mirror. 
My reflection is double, then triple, then a whole crowd of phantoms.
And so we walk as a crowd day after day around this island together.

The natives are afraid of the dead, try to avoid any contact.
They reject both the beads and the gunpowder but that’s something I expected to happen.
Brought neither of these to the island, though at home I had an abundance.
Before departure threw it all in a pile and per usual custom buried it in the ground.

The morning is cold and the evening will be even colder.
For today I should try to obtain me a blanket in some sort of barter.
Besides time I have nothing of worth to bring to potential exchanges.
However the natives themselves subsist on nothing but blankets.

Except they can also apparently sing their ancestral songs through the night and into the morning.
Or offer the eldest daughter in marriage. Or maybe two blankets?
At dusk I get up from my bed and search in the mirror for familiar faces.
They all look the same but not all of these faces I know.


On the Beach

например море
например серые холодные воды Рижского залива
мокрый песок на пляже
прогуливающиеся вдоль берега люди

например волны выносят на берег 
огромную тушу какого-то морского чудовища

у чудовища короткие ноги
длинная шея
маленькая плоская голова

чудовище лежит на песке
медленно ползёт по песку
вокруг него собирается обеспокоенная толпа

чудовище что-то говорит
например по-английски
– оно что-то говорит! – кричат в толпе – говорит ли здесь кто-нибудь по-английски?!

и вот ты выходишь из толпы
подходишь к чудовищу
чудовище медленно ползёт по песку

– how are you? – говоришь ты – do you need any help? 
– lost –отвечает оно и продолжает ползти
– are you lost? – говоришь ты – do you need help? 
– get lost – отвечает чудовище и продолжает ползти 
– I would like to help
– just get lost, you dumb fuck – шипит оно и продолжает ползти – just fuck off

ты чувствуешь, что все тебя внимательно разглядывают
ты неловко улыбаешься
чудовище медленно ползёт по песку

– джастгетлост юдамфак – повторяет за ним в толпе какой-то мужчина с сильным акцентом и громко смеётся
чудовище перестаёт ползти, пристально смотрит на него и тоже смеётся
ты неловко улыбаешься и разводишь руками

– дуюнидхелп – говорит мужчина с утвердительной интонацией
чудовище согласно кивает маленькой плоской головой
толпа оттесняет тебя, все наперебой что-то кричат
– факофф – со смехом говорит кто-то, проходя мимо, и хлопает тебя по плечу
ты медленно уходишь прочь, всё ещё улыбаясь и разводя руками

ночью ты лежишь в постели и бездумно смотришь в темноту
за окном слышны гудки далёких поездов
I hope you die – шепчешь ты в темноту – I hope you die on that beach

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ «ДВОЕТОЧИЯ»:

1. На каких языках вы пишете?

Пишу на русском. Иногда перевожу сам себя на английский.

2. Является ли один из них выученным или вы владеете и тем, и другим с детства?

Русский родной. Английский выученный в юности, но со временем полностью заменивший русский в повседневной жизни. По русски я думаю только когда пишу стихи.

3. Когда и при каких обстоятельствах вы начали писать на каждом из них?

Стихи на русском пишу с детства (правда с большим перерывом). На английском я в свою время пытался писать рассказы, но мне не хватало усидчивости и терпения.

4. Что побудило вас писать на втором (третьем, четвертом…) языке?

В моём случае всё очень прозаично. Я перевожу стихи на английский, чтобы показать жене и детям.

5. Как происходит выбор языка в каждом конкретном случае?

Выбор был сделан только один раз, когда я решил вернуться к написанию стихов. Я просто почуствовал, что я не достаточно хорошо чувствую язык, чтобы писать стихи на английском.

6. Отличается ли процесс письма на разных языках? Чувствуете ли вы себя другим человеком\поэтом, при переходе с языка на язык?

В каком-то смысле, да. Yevgeniy Volpert живёт в Нью-Джерси, работает, проводит время с семьёй, занимается какими-то своими делами. Евгений Вольперт по сути дела существует только в стихах. Это в целом тот же самый человек, но у него нет биографии.

7. Случается ли вам испытывать нехватку какого-то слова\понятия, существующего в том языке, на котором вы в данный момент не пишете?

Да, очень часто.

8. Меняется ли ваше отношение к какому-то явлению\понятию\предмету в зависимости от языка на котором вы о нем думаете\пишете?

Думаю, что да. Мне кажется, что язык во многом определяет видение мира. В каком-то смысле, человек говорящий на двух (или более) языках живёт параллельно в двух (или более) мирах.

9. Переводите ли вы сами себя с языка на язык? Если нет, то почему?

Да.

10. Совмещаете ли вы разные языки в одном тексте?

На данный момент только в стихотворении «On the Beach» и пока не собираюсь этого повторять. При этом я иногда даю своим стихам английскии названия.

11. Есть ли авторы, чей опыт двуязычия вдохновляет вас?

Нет, потому что я не считаю себя двуязычным поэтом.

12. В какой степени культурное наследие каждого из ваших языков влияет на ваше письмо?

Всё вместе образует видимо какую-то гремучую смесь. Из этой смеси потом растут стихи.

***
раньше часа приходит его тишина 
раньше твоей любви приходит прикосновение 
и наша осень дышит до объявления её начал

раньше имени вещь, а если наоборот ― смерть 
зачем рождаться названному если некого удивить?

из яйца с птенцом вместе вылупляется его имя 
ударами клюва обозначает звонкое "ц"

муха смотрит во все стороны и особенно назад ― 
ждёт возвращения своего прошлого, в котором её нет


***
то, как время со мной расправилось ―
а оно обещало простить

то, как беззвучно падали капли
растаявшего будущего

то, как снились твои губы
а я не мог их поцеловать

потому что у меня не было рта


* * *
маркер вещи        а с виду время        сейчас постоянно одно измерение прикидывается другим        ширина становится высотой ― мы лежим на боку        мир округляется        чтобы будущее видело прошлое в висящих на вогнутых стенах зеркалах        а мы мешаем ему смотреть

и нас удаляют из комнаты
предварительно убедив 
что страшного прошлого нет


* * *
в каждом кармане у меня по сезону:
 
в левом нижнем кармане сейчас осень
оттуда выпадают желуди и сухие листья
 
в правом верхнем всегда горячий июльский песок
 
в левом верхнем чувствую новогодние иглы
 
а в правом нижнем обычно весна:
оттуда выпало все
там ветрено
и на подкладке дыра
 

***
и вот, стать эдакою темнотой, эдакою ночью
приходить после захода
приходить, вползать постепенно в мир  
обволакивая бесшумно каждого 
а ночные шорохи держать в себе  
и выпускать их по одному  

а после полуночи, отдыхая во мраке 
выпускать призыв лесной совы  
из мягких внутренних глубин 

так медленно таять среди утренних туманов
и в итоге жизни уступать свой путь повседневности
единственный, обретенный свой путь


***
вот
замолчать уже можно
но ты говори

вот
закрывать можно книгу
но ты почитай мне еще

вот
умирать уже можно
но ты подожди

 


SEMITONES

semi body               in semitones
half ripe                   half empty

I'll stand here
with one half of myself
while the other half
makes a move


***
does the morning love itself
when it comes?

does the sun love itself
when it gives its rays?

do you love yourself
when your lips
give away an inner heat?

 
***
when I decided to be brief
not everyone approved

but my time immediately understood me
and shrank
and the objects it contains
shrank too

and everything fit
in a few lines


***
the world of words
the word of the world
the world fits in the word

but the word
does not fit in the world


THE OCEAN

and the water comes again
and time repeats itself again 
time repeats itself again and again

this is the ocean itself 
don't say
you haven't been to the shore yet


***
a day after rapture, the feeling disappears 

an hour after sunrise, the morning dies 

a moment after happiness, life ends


***
— hyperrealism, as a method, works, — I said to myself 
collecting fallen branches in the garden after the storm

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ «ДВОЕТОЧИЯ»:

1.На каких языках вы пишете?

Можно сказать, что я пишу на русском и, довольно часто, на английском языке. Но на самом деле я думаю, что в большинстве случаев пишу на своем «внутреннем» языке («inner language») и перевожу, сразу или позже, на один из них.

2. Является ли один из них выученным или вы владеете и тем, и другим с детства?

Английский язык не является моим родным, но я начал им интересоваться с детства, и осваиваю, постепенно и самостоятельно, всю жизнь.

3. Когда и при каких обстоятельствах вы начали писать на каждом из них?

Писать на русском языке я начал в 8 лет, во время поездки в Крым, будучи вдохновлен красотами природы, а на английском стал сочинять что-то с 5-го класса школы, когда перед глазами появились тексты на этом языке. Тогда я впервые прочитал стихи Стивенсона, который, как это стало мне ясно, оказался не только автором знаменитого «Острова Сокровищ». Позже я попытался читать прозу на английском, Т. Харди и С. Моема. Именно они, а не поэты, как ни странно, вдохновили меня. С англоязычной поэзией я стал знакомиться значительно позже. Достать книги на английском в провинции в то время было почти невозможно. Романтики не очень обрадовали меня, а вот С. Платт, Т. Хьюз и, совсем из другого времени, У. Блейк произвели впечатление. Оно остается со мной до сих пор.

4. Что побудило вас писать на втором (третьем, четвертом…) языке?

Это невозможно четко объяснить. Иногда я испытываю непреодолимое побуждение записать пришедшие мне в голову цепочки образов или мыслей на английском языке, даже зная, что результат может быть менее удачным, чем на русском. Возможно, это не имеет никакого смысла, я иногда сам задаю себе вопрос: ― зачем я это делаю? Но для поэзии логическая обоснованность высказывания вообще имеет мало значения.

5. Как происходит выбор языка в каждом конкретном случае? 

Я редко сознательно выбираю язык, на котором хочу высказаться. Это происходит спонтанно. На русском я пишу больше. Но иногда рождается то, что невозможно сказать по-русски, или наоборот, по-английски.

6. Отличается ли процесс письма на разных языках? Чувствуете ли вы себя другим человеком\поэтом, при переходе с языка на язык?

Другим поэтом или человеком я себя не чувствую, но то, что рождается на некоем «внутреннем языке», о котором я говорил, может быть по-разному воспроизведено на английском и русском. Или вообще не может быть воспроизведено, и тогда появляется картина, коллаж, проза, или это остается внутри меня. Английским я владею в значительно меньшей степени, чем русским, но даже и этот уровень помогает мне высказать какую-либо необычную мысль, или взглянуть на предмет иначе, так, как я никогда не смог бы сделать, если бы пользовался только русским. 

7. Случается ли вам испытывать нехватку какого-то слова\понятия, существующего в том языке, на котором вы в данный момент не пишете?

Да, случается. С английским чаще, конечно, но слово можно найти, пользуясь современными техническими средствами. Потому что, как я сказал, стихотворение я не пишу, а вижу его сразу целиком в своей голове, и оно ожидает записи. Именно поэтому я предпочитаю писать верлибром, а не потому, что стремлюсь отдать дань моде или хочу казаться современным.

8. Меняется ли ваше отношение к какому-то явлению\понятию\предмету в зависимости от языка на котором вы о нем думаете\пишете?

Да, меняется, но скорее не отношение, а то, как предмет выглядит. Каждый язык позволяет увидеть разные стороны предмета или понятия, разглядеть разные детали и сделать разные выводы.

9. Переводите ли вы сами себя с языка на язык? Если нет, то почему?

Перевожу, иногда с трудом, иногда без, иногда удачно, иногда менее удачно. Главный вопрос ― как получившееся «творение» будет выглядеть в глазах носителя языка. Насколько странно или, может быть, архаично. Вообще, наверное, не следует это делать, лучше доверить перевод тем, для кого английский родной. Их перевод, несомненно, выглядит более грамотным и естественным, но иногда получившейся текст уводит в сторону от того, что я хотел сказать. Я знаю, что многие поэты Азии и Африки пишут на английском и переводят себя, хотя это не их родной язык. Английский становится для них тем, чем в античные времена был греческий. В эпоху эллинизма. При переводе себя с английского иногда возникает проблема невозможности выразить это по-русски, при обратном переводе влияет словарный запас, то, что я нахожусь большей частью вне среды носителей языка. Иногда это вынуждает меня вернуться к тому первоначальному образу, который возник еще на уровне дословесного, до стадии вербализации, если, конечно, я могу вспомнить то свое состояние, когда произведение родилось.

10. Совмещаете ли вы разные языки в одном тексте?

Не часто, иногда небольшие фрагменты.

11. Есть ли авторы, чей опыт двуязычия вдохновляет вас?

Такие авторы есть, их много. Р.М. Рильке, например. Очень много замечательных поэтов, уехавших из России в Америку, Европу или Израиль пишут на нескольких языках. Считается, что английский И. Бродского является «не совсем английским». Наверное, это относится и к моему творчеству, еще в большей степени. Но и мой поэтический «русский» тоже, наверное, не является «нормальным» русским языком.

12. В какой степени культурное наследие каждого из ваших языков влияет на ваше письмо?

На меня оказало влияние культурное наследие нескольких языков, но среди основных немецкий, английский, русский, испанский, китайский и иврит, в меньшей степени идиш. Причем большинством из них я не владею, и читаю произведения только в переводе, немного посматривая в оригинальный текст. Получается, что владение в той или иной степени языком не является обязательным условием наибольшего влияния культурного наследия, связанного с ним. По крайней мере, для меня. Самые любимые мои поэты, такие как П. Целан и Г. Тракль, писали на немецком. Или китайском, как Бо Цзюи и Ду Фу.  Но так как англоязычных поэтов я могу читать в оригинале, то стихи британских, американских, индийских, новозеландских авторов постоянно оказывают какое-то влияние на меня. Естественно, что и литература на русском оказала и оказывает влияние. Сейчас это творчество современных поэтов. Российских, а также белорусских и украинских ― я читаю на украинском, но писать и говорить на этом языке не могу. Тема эта, о влиянии культур и языков, очень интересная и емкая, она заслуживает отдельного разговора.

morning songs

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ «ДВОЕТОЧИЯ»:

1. На каких языках вы пишете?

Английский и русский.

2. Является ли один из них выученным или вы владеете и тем, и другим с детства?

Английский, конечно, выученный – но настолько давно, что особенного языкового сопротивления уже не чувствуется.

3. Когда и при каких обстоятельствах вы начали писать на каждом из них?

По-русски – в старшей школе, как это обычно и бывает.

По-английски – ну, будем считать, что в 2018 году. Был один короткий текст до этого, но я не помню, ни когда конкретно он был написан, ни по какому поводу.

4. Что побудило вас писать на втором (третьем, четвертом…) языке?

Довольно случайно все вышло. Моя основная деятельность сейчас – это sound studies, научная дисциплина, которая по-русски практически не существует (а десять лет назад, когда я только начинал ей заниматься, не существовала совсем). Thus, almost all of my reading and most of my academic writing in the past ten years were in English.

Then at one point I was having a writer’s block and started doing an exercise a friend suggested – writing three pages of “brain dump” every morning. One such morning I thought I’d shake things up a bit and write a short poem instead. That’s why they are called Morning Songs.

5. Как происходит выбор языка в каждом конкретном случае?

Сложно говорить о каких-то закономерностях, когда с момента «раздвоения» написано полтора цикла на одном языке и половинка – на другом. В целом, стихи для меня всегда начинались с интонации; для каких-то интонаций больше подходят одни языки, для других – другие. English is drier, more stripped down; it has shorter words of more uniform length – that leaves more breathing space. Русский для меня более барочный и медленный язык, он нуждается в мелкой отделке, чтобы всякие «-ующиеся» (I could fit three whole words in English in that space) не провисали.

6. Отличается ли процесс письма на разных языках? Чувствуете ли вы себя другим человеком\поэтом, при переходе с языка на язык?

Отличается в меньшей степени, чем при переходе из одного стилевого регистра в другой.

As for becoming a different person… I think you’d need a strong sense of identity to capture the moment of such transition – which I do not possess.

7. Случается ли вам испытывать нехватку какого-то слова\понятия, существующего в том языке, на котором вы в данный момент не пишете?

Безусловно.

Но хуже, когда слово-то есть, но совершенно не подходит интонационно.

8. Меняется ли ваше отношение к какому-то явлению\понятию\предмету в зависимости от языка на котором вы о нем думаете\пишете?

Отношение в смысле relation, a way of relating – да, конечно.

Отношение as feeling, emotional attitude – not so much. I don’t tend to have strong feelings about things. 

9. Переводите ли вы сами себя с языка на язык? Если нет, то почему?

Сложно и незачем.

10. Совмещаете ли вы разные языки в одном тексте?

Only in this one, I think.

DANS MON ШИББОЛЕТ 

Здесь мой взгляд 
со стороны
так маячит, что 
даже затек. Далее

начнет буксовать,
спотыкаться об
эту новую этику,
бо я же между

двумя ассиетками,
как минимум,
рожденная,
шо тут можно,

там нельзя, и на-
оборот. Скажи,
а наши сны, они
того? Тоже гуськом

под цензуру пойдут?
А еще и игра слов, и
она подвергается алго-
ритмам социальных

сетей? Je est un autre.
Un être malvenu, 
par exemple. Или
je m'en fous de tout.

Или, and the horse
you rode in on? A?
Quel хуйнанэ, не?
Не сотворенная же.

Все дороги ведут
к моему родному
шибболету, будь
ласка! Be like 

the sun at midday.
А я вот вся такая, 
меня же это не 
касается, у меня же

помимо птичьих прав,
постоянный ВНЖ
в этой стране, или как? 
Да ну! В ретрограде же,

естественно и только
в экстазах своей ГМО
памяти, внедренной
измененной структурой

ДНК por favor! Мда
или Mda, Good golly
Miss Molly, “Don’t
let me down”...[пыли].

Где мой ключик, там
же пароль несуразный. 
Это и место встречи
с триггером, в те еще

доковидные времена,
где, забывшись трувером,
Он, бывало, кричал вне-
запно и судорожно:

О, sacré bleu! — когда кончал, 
слегка донкихотично, 
(Oops, pardon
the bad rhyme), 

во время этих
свистоплясок
под мостом
Авиньона. Жах.

А я вот уронила
все мои ключи 
тогда, этакая
сомнамбула дурная,

ключи от памяти
моей, от языков,
от моего подсознания,
от сарая, от колодца,

а главное, zut alors, 
от сердца моего,
я со своими вечно
набекрень мозгами.

То не ветер, нет. 
Передохну-ка я тут,
трошки, пока вот
с мыслями не соберусь. 

Поток сознания, однако, 
приводит обратно к рече-
вому знаку, паролю. Сезам,
Паляниця, проребрик. 

Але я зарекалась
больше не рыпаться.
Не слезать с грядки
без надобности. Не

пустословить вот
таким образом. Не
пытать Мнемозину. 
Тем не менее, не могу,

и все время вспоминаю,
бесконечный клин 
канадских гусей 
в небе над Новым 

светом весной, и свой
ответный гортанный
крик в подражании им же. 
Нехай буде. Oтож. 

DANS MON SHIBBOLETH

Here my glance 
from the other side
looms so intensely that
first it swells, then

it will start to spin,
later tripping over 
these new ethics,
‘cause me, I be born

‘tween a rock & a hard
place, as a minimum,
begotten therefore,
what will do here,

will not do there, & vice
versa. And what about
our dreams, will they
too? Go single-file

succumbing to censorship?
And our jeu de mots,
shall it also fall prey to 
the algorithms of social media?

I daresay: Je est un autre.
Un être malvenu, 
par exemple. Or
je m'en fous de tout.

Or, ...and the horse
you rode in on? Huh?
Quelle abomination, non?
And was not created, not.

All roads lead
to my dearest
shibboleth, mon
plaisir! Be like

the sun at midday.
While I am like,
this doesn’t even
concern me, as other

than my squatting rights,
I have permanent residency
in this here country, do I not?
Hah! In a retrograde one, that is,

for sure and only in the ecstatic
throes of my GMO
memory implanted via a
DNA-modified structure,

por favor! De nada or is it
MADA, Good golly
Miss Molly, “Don’t
let me down”...[pilly].

Where be my key, there
be my silly-nilly password.
‘Tis be a meeting of great
minds with one’s trigger in

the so-called pre-covid days,
when having forgotten himself,
troubadour-like he would cry out
suddenly and spasmodically:

О, sacré bleu! as he came
somewhat quixotically, 
(Oops, pardon
the bad rhyme),

during those danses
sous [sic] le pont 
d’Avignon, on y danse,
on y danse... Yikes!

And me well I dropped all
the keys while grubbling
then, the somnambulistic
silly twat that I was, 

the keys to my
memory, mes langues,
to my subconscious,
the shed, the well,

but most importantly,
zut alors, to my heart,
me with my eternal 
brain melting down. 

‘Tis not the wind, not. 
Let me rest here a while,
a bit, while I pull all these
thoughts back together. 

My stream of consciousness,
however, brings me back to
the sign, the parole, the password:
Sesame, marzipan, lollapalooza. 

Hwæþere, I had sworn off
any wayward motions, such
as leaving my garden patch
without reason. Sworn off

all my idle twaddle tirades
such as these. Forsaking
my torturing of Mnemosyne. Not-
withstanding, yet I can’t help but

constantly recollect that
V-line Canadian geese 
formation flying endless
in the sky over the New

World, come springtime,
and my guttural cry both
in response and in imitation. 
Let it be then. And swǣ.

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ «ДВОЕТОЧИЯ»:

1.На каких языках вы пишете?

На русском и английском, иногда на французском.

2. Является ли один из них выученным или вы владеете и тем, и другим с детства?

Я училась говорить, читать и писать в начале на русском, затем на французском, а потом на английском.

3. Когда и при каких обстоятельствах вы начали писать на каждом из них?

В детстве писала стихи на всех трех языках, в таком же порядке, как во втором пункте.

4. Что побудило вас писать на втором (третьем, четвертом…) языке?

Дома говорила на русском, в школе говорила на французском, во дворе на английском. 

5. Как происходит выбор языка в каждом конкретном случае?

Произвольно. Все зависит от первой строки, на каком языке она появится.

6. Отличается ли процесс письма на разных языках? Чувствуете ли вы себя другим человеком\поэтом, при переходе с языка на язык?

Да, переход с аналитического языка на синтетический, и обратно, очень ощутим. Я себя чувствую совершенно другим человеком, когда я перехожу с одного языка на другой, у меня появляется острый когнитивный диссонанс, когда я нахожусь в смешанном обществе и общаюсь на разных языках.

7. Случается ли вам испытывать нехватку какого-то слова\понятия, существующего в том языке, на котором вы в данный момент не пишете?

Все дело в контексте, надо воспроизвести необходимый контекст, для того, чтобы вникнуть в смысл. Хотя, иногда забываются самые простые слова. Во всяком случае, всегда можно изучить этимологию слова. Сложнее с современными понятиями.

8. Меняется ли ваше отношение к какому-то явлению\понятию\предмету в зависимости от языка на котором вы о нем думаете\пишете?

Да, у меня такое ощущение, что английский, это язык глубоких мертвых метафор, а русский – живых. Я много раз пыталась с лингвистами говорить об этом, но они меня не слышат. Взять просто разные русские или украинские фамилии: Криволапов, Вернигора, Златовратский, Кривошеин, Божедаров, Задорожный, Закоблучный, и т.д. они звучат, как живые метафоры, как, например, прозвища у некоторых племен американских индейцев: Lame Foot, Crooked Neck, Sitting Bull, Crazy Horse.

9. Переводите ли вы сами себя с языка на язык? Если нет, то почему?

Иногда получается, но часто приходится переписывать местами а не переводить. Такое я себе позволяю только, когда перевожу свои стихи.  

10. Совмещаете ли вы разные языки в одном тексте?

Да, я очень люблю макароническую поэзию.

11. Есть ли авторы, чей опыт двуязычия вдохновляет вас?

Кавафис, Целан.

12. В какой степени культурное наследие каждого из ваших языков влияет на ваше письмо?

Очень сильно влияет, но, пожалуй, больше всего на мое развитие повлиял французский символизм.

СТИХИ НА ЛИТОВСКОМ

Стихи на литовском, написанные в 2009 году (с автопереводами, сделанными для этой публикации). Тогда я писала на литовском диссертацию, начала переводить литовскую поэзию на русский и мне было любопытно попробовать написать стихи на литовском. Это был единичный эксперимент. 

*
Tuščias vaikystės gaublys
rieda mokyklos labirintu
sustingsta lentynoje tarp
senovės graikijos mitų
ir biologijos vadovėlio
.......................
Kas tu, jei ne
svetimos praeities minotauras?

*
Полый глобус детства
катится по лабиринту школы
замирает на полке между
мифами древней греции
и учебником биологии
....................
Кто ты, как не
минотавр чужого прошлого?

*
eilinis kaip sekmadienis
pilnas giminių ir turgelių
eilėraštis

kas jį išlaisvins
iš meilės kraujagyslių
iš tėvynės šiltnamio
iš mikropluošto žodžių

kad liktų tyra
kaip helio pripūstas kandonas
eilėraščio idėja

*
очередное как воскресенье
полное родственников и базаров
стихотворение

кто его выручит
из кровеносных сосудов любви
из теплицы родины
из микрофибренных слов

чтобы чистой осталась
как надутый гелием кондом
идея стихотворения


Dantiraštis


koks tikslus ir saikingas
pasaulis –
lyg viskas čia
rimuotųsi su viskuo

tarp mirties ir ateities
aš – tik ašis
simetrijos


Клинопись

какой точный и умеренный
мир – 
будто всё здесь
рифмуется со всем

между будущим и небудущим
я – только ось
симметрии


Naktiraštis

nežadink
mikrobangėje
užmigusio
kačiuko

jis jaukus kaip vėjas
nuo kepyklos pusės

nestabdyk
žiurkėno
garsiai
bėgančio

pasąmonės ratu
kaip po vaisių be sodo

o naktie!

o bemiege!

o cirke!



Ночепись

не буди 
котенка
уснувшего
в микроволновке

он уютен как ветер
со стороны пекарни

не останавливай 
хомяка
громко 
бегущего

по кругу подсознания
как по плоду без сада

о ночь! 

о бессонная! 

о цирк!



Rakštis

Štai kankorėžio sąmokslas, senstančio vabalo miegas,
balkone peleninė, pilna rudeninio vandens.
Nerimavo ne vienas: kodėl čia kažkas, o ne niekas?
Ir kodėl tam kažkam reikia pirmo ir antro asmens?
Šis paveikslas už lango ir taip yra tobulas. Be
vazoninės gėlės, vienaragio atogrąžos, net
tos gražios graužaties, atsigręžus – į ką atsigręžus?
Tiek ir matosi: lūžta šviesa, ir jos lūžiai tie – gražūs. 



Заноза

Вот заговор шишки, сон стареющего жука,
пепельница на балконе полна осенней воды. 
Тревожились многие: почему здесь кто-то/что-то, а не никто/пустяк?
И зачем тому кому-то/чему-то первое и второе лицо?
Эта картина за окном итак совершенна. Без
цветка в вазоне, тропика единорога, даже
вот этой красивой обеспокоенности, оглянувшись - на что?
Только и видно: преломляется свет, и преломленья - красивы.



Sostinės saldainiai

Lietuviško Vilniaus
kakavinis glaistas
lietuviškas vardas
(cukrus, trintakava, augaliniai
riebalai, liesikakavosmilteliai,
emulsiklis sojų lecitinas,
kvapioji medžiaga vanilinas)
skambės amžinai
sutirštintas nenugriebtas pienas su cukrumi
kur jungiasi sraunūs
etilo alkoholis, gliukozės sirupas,
Vilnelės emulsikliai E473, E476
ir gilūs Neries vandenai

Produkte gali būti riešutų pėdsakų
ir Vinco Mykolaičio-Putino


Столичные конфеты

Литовского Вильнюса
какао глазурь
литовское имя
(сахар, молотый кофе, растительные
жиры, обезжиренный какао-порошок,
эмульгатор соевый лецитин,
ароматизатор ванилин)
будет звучать вечно
сгущенное молоко с сахаром
там, где встречаются воды
этиловый спирт, сироп глюкозы
быстрой Вильняле эмульгаторы E473, E476
и воды глубокой Нерис 

Продукт может содержать следы орехов
и Винцаса Миколайтиса-Путинаса


СТИХИ НА АНГЛИЙСКОМ

Английские стихи стали появляться совсем недавно, когда я перебралась жить в Абу Даби: языком моей повседневности стал английский, я стала читать английскую литературу в оригинале и пытаться переводить английскую поэзию на русский, а также свои русские стихи на английский (прежде всего для мужа, который не знает русского).


***
rivers of sand
nothing to stand
on, for, under
nothing to plunder

so let her float
empty boat
crossing
nothing   


***
Time is a bird of prey
hunting down those
who believe they are
a food for thought


***
I never knew me –
searching in the past
blinded by my own torch
I look for those who did

Was it the yellow cherry tree
which I climbed in my greedy
childhood to squeeze out
the seeds from the cherries
to stuff them with blackberries
to double the sweetness?

Was it the wind before the storm
that I always wanted to ride
like a kite, which even untied
lost in the clouds for a while
returned to earth?

Was it the toy-tiger, gifted to me
on my birthday, who lost
one of his eyes in the battle with
time and entropy and was forever
abandoned by me growing up,
growing down?

Those who (supposedly) did 
come into contact with this
body of time, body of food
they are so many, so mute
their witnessing so unwilling
so open to interpretation

yet so tender and merciful
is theirs and mine ever-present 
absence - not allowing me
to call any past mine


***
the culture 
I inherited
has equipped me

with the means of mining 
the plastinated past
in order to make sense
of the persisting ugliness
(since beauty requires no 
justification or cause) 

with a desire to engage with  
the (n)ever-arriving future
by learning how to impose
myself on the world
and by believing that 
this is the way to feel
fulfilled if not happy

and with many other 
artful, entertaining ways 
of evading the deadly 
nature of the present
which moves in stillness
through space and mind
and through this poem 
like the burning dot 
of a laser scope

2020, Abu Dhabi


НА РУССКОМ

***
Покидаю Вильнюс
через ворота номер 10
новые Ворота Зари

Istanbul, плывущий
все дальше и дальше
от Константинополя,
гладкой посадкой, пустой полосой
не введешь в заблуждение: мы приземлились
на склоне вулкана, подвижном, как муравейник

Сияет Босфор, красуется новым мостом, 
соединяющим – снова и снова Европу 
с чем-то другим, разве не видишь? 
Набережные, как и прежде, пахнут 
рыбными потрохами, базары – специями 
и потом, разве не чувствуешь?
Чайки кричат так же пронзительно, и
так же тебя окружают, загоняя в норку души,
голоса муэдзинов, разве не слышишь?

Да, но куда громче, привычней, страшней
все покрывает в упор невидимый пепел, 
я узнаю его вкус – там, откуда я родом, 
его принимают в лекарственных дозах: 
моя мама (в груди – молоко,
в руке – сигарета, в рюмке – то,
что она запивает только водой,
как анальгетик) добавляет его
вместе с солью в каждое блюдо

Не потому ли здесь
я чувствую себя, как дома:
в опасной близости к другим
в смертельной защищенности



***
Любовь – это еще не повод для выдачи визы, – 
всем своим видом намекает охранник посольства. 
«И выключите телефоны, здесь люди работают».
(Пересекающие границу – заведомо преступники 
и бездельники, пока не докажут обратное.) 
И вот мы проникли в святую святых, в очередь на прием,
где студенты ерзают, волнуясь – хороши ли они для обмена? 
Убивающих время поджидают буклеты: в них 
разумные люди советуют инвестировать в экономику 
этой маленькой, перспективной страны. 
В уединенной кабинке дипломатическое лицо – не в пример охране – 
обвораживает манерами, и мы начинаем верить, 
что всё возможно – даже пятилетняя виза! 
Надо лишь написать дополнительное прошение:
«прошу не вынуждать нас ежегодно летать в Анкару, 
ибо летом тут случаются попытки переворотов и жара,
прошу впустить моего мужа в Европу раз и навсегда –
обязуюсь любить его ныне и присно и во веки веков, аминь.» 
– Начинайте звонить через неделю, ничего не обещаем, 
но мы осведомлены, что у вас билеты на некое число. 
Уходя, я готова была целовать дипломатическое лицо
в его осведомленность, и возлагать к ней цветы и надежды.
(Позднее выяснилось, что удлиненная виза нам не положена -
на фоне скандалов в связи с фиктивными браками,
посреди международной торговли средствами взаимной обороны.)
Удаляясь, оборачиваюсь на филиал моей родины:
с одной стороны он граничит с посольством Нигерии,
с другой стороны – с детским садиком.
Турецкий дождь проникает на территорию Литвы. 
Муравьи-нелегалы снуют туда-сюда. И еще нелегалки-мокрицы.
Даже ничейный кот при желании мог бы пролезть под забором – 
колючим лишь сверху, где посольство граничит с небом.




СМЕШАННЫЕ СТИХИ


В ожидании Римы

*
Сильный ветер сегодня. В центре
семиотических студий Греймаса
пусто. Читаю работу
Римы. Она цитирует
фрагмент Евангелия. На литовском
строка:
и божий Дух
носился над водою
звучит:
и ветер из Бога
веял над водами


*
Под окнами желтые зонтики
кафе. Переменное солнце
сквозь жалюзи оставляет в тени
название копии: The Semiotics of Passions
и освещает подзаголовок: From States of Affairs
to States of Feeling


*
Смска от Римы: Laba! eisi niam?  8)
Я уже, но с удовольствием
поддержу компанию. Выпью кoфе.
(День обещает быть долгим и медленным.)
Tuoj tada, uzrasinejau
gynimus kolegu 8) kur
tu? 
В центре, сочиняю стихи, заходи.
Oi, gal trukdysiu tada  8)
Не помешаешь!
Tai tuoj 8) 


*
Жду Риму. Думаю, что она,
как всегда, постучится
и, улыбаясь, войдет,
а за нею огромный рюкзак
с книгами, и еще что-нибудь
в руках....................
...........................
...........................
...........................
....точками обозначаю время
ожидания Римы..............
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
.................слышу шаги
......нет, не она..........
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
снова шаги......... и опять
не она.....................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
...........................
хлопнули дверью внизу......
о р и е н т а л и с т ы
..................... и еще
и еще раз..................
...........................
..тихо, только какой-то гул
снаружи и топанье пальцев п
о клавишам (чтоб не нарушит
ь размер моего ожидания....
...........................
..наконец, шаги по железной
лестнице, от которой веет
вокзалом.

Рима вошла и сказала: Na va, įsibroviau į tavo eilėraštį. 

Без рюкзака.

Значит, сегодня уже
не понедельник и
еще не пятница.

(2009, Вильнюс)


***
my period has started 
no swimming pool this week
и вырвал грешный мой язык
и рот набил скрипящей ватой

I need to make some money
fuck, I am 34!
и если жизнь тебя обманет
не доверяй ей ничего
						
I went to bed at midnight
I drank a cup of tea
и вот когда ни зги не видно
все открываются пути

the day is hot and humid
the night is bright and dry
и ты себя не вспоминай
поскольку есть другие люди

2018, Абу Даби


Лента личных новостей

В Вильнюсе грозы, ливни, град размером с яйцо,
зеленеющая флора и подвижная фауна. 
В Абу Даби всё это давно стало нефтью,
и сегодня она, например, 40$ за баррель.

Знакомая, доктор гуманитарных наук, 
пересказывает разговор с пятилетним сыном: 
что было раньше – курица или яйцо?... – динозавр. 
(И так история опять побеждает философию.)    

Все обсуждают протесты в США,
кроме садоводов в группе садоводства:
Can anyone suggest what goes nicely
with a bleeding heart in a shady spot please? 

2020, Abu Dhabi

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ «ДВОЕТОЧИЯ»:

1. На каких языках вы пишете?

Пишу стихи я преимущественно на русском, однако написалось и несколько законченных текстов на литовском и английском, в основном в качестве эксперимента и на фоне опыта перевода прозы и поэзии с этих языков.    

2. Является ли один из них выученным или вы владеете и тем, и другим с детства?

Я родилась в Вильнюсе в русской семье и закончила русскую школу, поэтому родной язык для меня один — русский. Литовский язык окружал меня с детства, и я владею им почти как родным — во всяком случае, в профессиональном контексте (моя диссертация написана на литовском). Английский язык я учила в школе, потом он совершенствовался в университете в основном как язык чтения проф. литературы, докладов на конференциях. Так получилось, что шесть лет назад после переезда в Абу Даби английский стал доминировать в моем окружении. Кроме того, и в семье, с мужем, я говорю по-английски, хотя родной для него язык — турецкий.

3. Когда и при каких обстоятельствах вы начали писать на каждом из них?

На русском пишу с детства, лет с 12, наверное. Первые стихи записывались в дневник наряду с прозаическими переживаниями и впечатлениями. Я до сих пор (мне почти 37) не чувствую себя профессиональным поэтом, и, наверное, в некотором смысле избегаю им становиться. Стихи на литовском написаны в университетские годы, в магистратуре-докторантуре, когда я стала больше интересоваться литовской литературой и переводить литовских поэтов. Они написаны в один короткий период в качестве эксперимента, при этом я сразу же сделала несколько автопереводов, мне было любопытно «мыслить/видеть стих» одновременно на двух языках и чувствовать абсолютную свободу при переводе. Стихи на английском стали появляться совсем недавно, около года назад. Мне нравится наблюдать, как некоторые слова/понятия, которые в русских стихах никогда не оказались бы в соседстве или в ином тесном взаимоотношении (рифма, нпр), оказываются связаны в других языках и создаются новые пространства смыслов, которые потом начинают влиять и на русские тексты.    

4. Что побудило вас писать на втором (третьем, четвертом…) языке?

Любопытство, азарт экспериментатора (смогу ли? достаточно ли знаю/чувствую язык, чтобы написать на нем стихотворение?). Мне кажется, переход в другие языки непременно создает и ощущение отстраненности от родного. Возможно, кто-то скажет, что это плохо для поэта, что он должен жить в стихии того языка, на котором пишет. В этом есть доля правды — чем реже я слышу свой голос, произносящий русские слова, тем более странным он кажется мне, кроме того, в мою речь, я сама чувствую, наряду с литуанизмами, которые всегда там были, стали проникать и англицизмы. Однако мне нравится это чувство странности. Мне кажется, у меня больше нет «родного» языка. Иногда английский гораздо точнее выражает то, что я думаю и чувствую, а литовский дает бОльшее ощущение свободы от влияний, и всё-таки русский язык по-прежнему остается в моем опыте наиболее податливым и разнообразным, когда дело касается поэзии.   

5. Как происходит выбор языка в каждом конкретном случае?

Трудно сказать. Стихи, в основном, сами себя пишут, а потом, конечно, уже совершается сознательный отбор. Я публиковала только русские стихи. Почти всё, что в этой подборке (на английском, литовском, на смеси языков) было мной «забраковано», но в контексте данного выпуска, думаю, имеет смысл их опубликовать.   

6. Отличается ли процесс письма на разных языках? Чувствуете ли вы себя другим человеком\поэтом, при переходе с языка на язык?

Чувствую. Не фундаментально другой личностью, конечно, но иным персонажем. И это приятное для меня чувство — носить другую маску, играть другую роль. Как при переводе.

7. Случается ли вам испытывать нехватку какого-то слова\понятия, существующего в том языке, на котором вы в данный момент не пишете?

Да, конечно. Мне вообще кажется, что чем больше языков проникает в тебя, тем сильнее ощущаешь недостаточность каждого в отдельности.

 8. Меняется ли ваше отношение к какому-то явлению\понятию\предмету в зависимости от языка на котором вы о нем думаете\пишете?

Я думаю, что отношение к чему-либо не всегда предшествует письму, иногда оно складывается в процессе письма. И в этом смысле — да, отношение может быть разным в зависимости от языка. И при этом еще совершенно не совпадать с мнением «редакции» 🙂

9. Переводите ли вы сами себя с языка на язык? Если нет, то почему?

Да. Это очень увлекательно. Перевожу, например, для мужа свои русские стихи на английский. Иногда при помощи google translate, очень забавно читать стихи в таком переводе. Что-нибудь банальное по-русски может вдруг зазвучать авангардно,  некоторые стихи переводятся довольно точно, а другие — явно указывают на пробелы в алгоритме перевода.   

10. Совмещаете ли вы разные языки в одном тексте?

Да, но редко, и почти никогда они не равноправны.

11. Есть ли авторы, чей опыт двуязычия вдохновляет вас?

Да. Набоков. Cia Rinne. Ян Каплинский. Гали-Дана Зингер. Если подумать, то, наверное, найдется и больше.

12. В какой степени культурное наследие каждого из ваших языков влияет на ваше письмо?

На русском, конечно, влияний много, и, наверняка, не всё мне самой заметно. На литовском и на английском — я не столь укоренена в культурном наследии. Особенно в том, что касается английского, культурное наследие в моем случае оказывается довольно странным набором. На английском, например, я читаю не только (и не столько) английскую литературу, но и замечательные переводы: Зебальда, Гомбровича, Памука, например, а также поэзию суфиев, литературу санскрита. 

Устал

устал еврей от
диких зверей

устал еврей от
закрытых дверей

устал еврей
от поводырей

устал еврей от
подлых тварей

устал еврей
от любви кустарей

еврей
еврей 		еврей
устал
еврей		еврей
еврей



Prodigal Children of Politics

Magician Vie has whispered: “hocus-pocus,”
my heroes are back on the bandstand
of politics: Vice President Joe as POTUS,
and Senator Kam as second-in-command.

The dashing Pete is now running Amtrak,
The Boston mayor handles work disputes,
Ron Klain’s ascent has healed the Jewish heartache,
Judge Garland gets the post he deserves.

Some losers have emerged as partial winners:
Vice President Mike retains his radiant plume
while Midnight Mitch is ready to judge the sinners,
and Bernie’s meme has come to every living room.

We dumped the Trump, democracy has triumphed,
Amanda’s poem extolls the USA,  
the country’s tired, half of it defiant…
The odic mode doesn’t suit the day.


Двусторонняя пневмония

Его положили у входа. 
Всё в корпусе было полно.
Борис Пастернак


Отец с воспалением легких
в палате двухместной лежал,
рукой оградившись от нескольких
лекарственных жал.

Сосед по палате, правитель
трамвая, «Монтгоммери, Джим»,
классический бостонский житель,
на койке лежал, недвижим.

К нему приходили то внуки,
то сын, то племянник, то брат,
и кланялись в ноги,
и силились смерть отобрать.

Отец засыпал, упираясь
глазами в оконный проем,
там были окрестности рая,
с ним гуляли вдвоем.

Дымился ландшафт заоконный,
футбольного поля клочок,
труба, приходской и церковный
дымок-дурачок.

Как мог, по слогам, я молился,
Так просят, чтоб сын или дочь,
и чтобы на землю пролился
целительный дождь.


The Linguist

for M.J. Connolly

The linguist sees the world
and takes it by the horns,
the linguist loves the word
before the word is born.

The linguist deconstructs
the mystery of sound,
he trusts and yet mistrusts;
he is forever bound.

When worlds fall apart,
when people fail to speak,
the linguist feels a spark.

He knows his sacred place:
by practicing his art
the linguist keeps the peace.


Tired

a Jew is tired
of love unrequited

a Jew is tired
of being weird

a Jew is tired
of feeling admired

A Jew is tired
of benevolent tyrants

A Jew is tired
of waiting for the Messiah

a Jew is
a Jew is    	a Jew is
tired
a Jew is    	a Jew is
a Jew is


Лингвист

          М. О. Коннолли

Лингвист увидел мир
беспомощным, немым,
словесный глад и мор
открылся перед ним.

Лингвист отождествил
загадку бытия
с биеньем гласных сил
согласных жить не зря.

Когда была пальба,
когда померкнул свет,
лингвист искал слова,
в которых счастья нет, —
в которых лишь мольба,
спасенье и ответ.

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ «ДВОЕТОЧИЯ»:

1. На каких языках вы пишете?

На английском и на русском. (И еще шуточные стихотворные послания на доморощенном итальянском.)

2. Является ли один из них выученным или вы владеете и тем, и другим с детства?

Русский мой родной (первый), английский — второй, выученный и приобретенный, но теперь основной литературный язык в прозе. Английский начал учить в шесть лет дома, сначала под руководством мамы, филолога и переводчика Эмилии Шраер, потом в английской спецшколе № 34 в Москве и отчасти в университете, а после эмиграции в Америку в 1987 году — учу не переставая, теперь уже под началом моих дочерей.

3. Когда и при каких обстоятельствах вы начали писать на каждом из них?

М.Д.Ш. Когда мне было восемь лет мой отец, писатель Давид Шраер-Петров, научил меня стихосложению. Я сочинил некоторое число стихотворений и поэму (из рыцарских времен) «Королевская охота», а потом лет десять совершенно не занимался литературным творчеством. На втором курсе университета я стал писать стихи, потом рассказы. Первые публикации относятся к лету 1987 года. Что касается английского, то мои первые опыты датируются 1986 годом; еще в Москве я перевел на английский несколько стихотворений моего отца, одно из которых было опубликовано в США весной 1987 года. Сочинять прозу на английском языке я начал весной 1988 года, когда поступил в семинар по мастерству прозы к Джону Хоуксу (John Hawkes) в Брауновском университете, и примерно с 1995-96 года пишу прозу преимущественно по-английски. Стихи на английском языке я пробовал писать, еще учась в Брауне, потом время от времени (когда приглашали журналы) переводил свои русские стихи на английский, но по-настоящему ощутил какую-то новую англоязычную поэтическую свободу только в 2019-2020 годы, когда сочинил книгу англоязычных стихов Of Politics and Pandemics: Songs of a Russian Immigrant.

4. Что побудило вас писать на втором (третьем, четвертом…) языке?

М.Д.Ш. Обстоятельства (сначала желание уехать, потом сама эмиграция и англоязычная литературная среда в Новой Англии, где живу уже почти тридцать пять лет); жажда эксперимента; обращение к опыту других писателей; требования книжного рынка; экстремальные политические и эпидемиологические условия на пересечении трампизма и пандемии. И, конечно же, любовь к процессу вдыхания новой жизни в тексты.

5. Как происходит выбор языка в каждом конкретном случае?

М.Д.Ш. В случае поэзии — вдохновение прежде — выше — всего остального. Поэтому до 2019 года почти не сочинял стихов по-английски. В случае прозы — с 1996 по 2012 писал прозу почти исключительно по-английски, сознательно и из-за инерции сложившейся привычки. Исключение — заказные вещи, поскольку заказывают обычно не вообще, а на конкретном языке.                 

6. Отличается ли процесс письма на разных языках? Чувствуете ли вы себя другим человеком\поэтом, при переходе с языка на язык?

М.Д.Ш. Конечно отличается, иначе не было бы ни языков, ни разного письма. Но я как сочинитель стараюсь об этом не думать, стараюсь отличать теорию от практики, стараюсь не рефлексировать на эту тему. Лирические стихи, стихи любовные, мне, несомненно, легче писать по-русски. Но в англоязычной прозе, как мне кажется, у меня лучше получается некая еврейская интонация «смеха сквозь слезы» и некая нарочитая морфологичность в описании предмета. А в последнее время еще сатирические англоязычные стихи, которые я сочинять по-русски пока не научился.

7. Случается ли вам испытывать нехватку какого-то слова\понятия, существующего в том языке, на котором вы в данный момент не пишете?

—.

8. Меняется ли ваше отношение к какому-то явлению\понятию\предмету в зависимости от языка на котором вы о нем думаете\пишете?

М.Д.Ш. По принципиальным вопросам — нет. Но английский язык, по причине большого корневого богатства и потери падежной структуры, располагает к большей точности и аналитичности. Я это говорю, прежде всего, полагаясь на свой опыт самоперевода/самопереложения и «параллельного письма» (см. ниже).

9. Переводите ли вы сами себя с языка на язык? Если нет, то почему?

М.Д.Ш. Гораздо большее удовольствие и отдачу получаю от переводов других авторов — на английский и с английского. Да, приходилось, самому и (в случае переводов прозы с английского на русский) в соавторстве с хорошими переводчиками — прежде всего, это мои родители Давид Шраер-Петров и Эмилия Шраер. И в тех случаях, когда я в состоянии прочитать (и, м. б., усложнить) перевод моих вещей (прежде всего, на итальянский), я стараюсь это делать.

На самом деле последнее время меня занимает нечто иное. Я называю это нечто «параллельным письмом». Это не самоперевод, а одновременное или разновременное сочинение параллельных прозаических или поэтических текстов на русском/английском||английском/русском. Это началось, когда я работал над текстом документального романа “Waiting for America”/ы«В ожидании Америки». А вот за последние два года — со времени начала пандемии — это стало превращаться в метод сотворения текстов. К примеру, моя новая проза, печатавшаяся по-русски в Дегусте, Литерратуре и Снобе, а по-английски — в Tablet Magazine, сочинялись именно так. При этом «араллельность письма» понимается то в духе Эвклидовой геометрии, а то в духе геометрии Лобачевского.

10. Совмещаете ли вы разные языки в одном тексте?

Только в качестве окказионального приема в прозе — причем последнее время в англоязычных текстах даю русские слова и выражения кириллицей, для большей степени трансъязычности. В целом стараюсь этого не делать.

11. Есть ли авторы, чей опыт двуязычия вдохновляет вас?

М.Д.Ш. Николай Гоголь; С. Ан-ский; Владимир Набоков; Эльза Триоле; новоизраильские поэты-выходцы из Российской империи — поколение Авраама Шленского. Но я предпочитаю думать об этих писателях именно как о трансъязычных, а не просто двуязычных. Транс — во всех смыслах этого слова.

12. В какой степени культурное наследие каждого из ваших языков влияет на ваше письмо?

М.Д.Ш. Наверное, в той же степени, в которой мое русское (советское) прошлое соотносится с моим американским настоящим. Это отношение можно было бы назвать обратно-комплементарным.

*

странная рана
кричать среди ночи
они ведь живые
как ты их ни чиркай
забытые строчки
считаются четко
избитые буквы
смешные, как эхо
оно не поет, а
хрипит еле-еле
и пробуешь голос
на мятой подушке



downunder

from down there &
undone from under
the ice that looks
great only from afar
this is a far cry from
down there at four in
the morning after all
this is far gone & oh
so clear but still & the
ice is still there on 
those scraps of frozen
water you never really
see


*

oh i wish that i wish'd how i'd wish'd i could see 
the dream of you sleepin'n'dreamin' of me 
in it there'd be nothin' that i couldn't do 
but listen to how i could listen to you 
you say that you'd say in that dream that i'd had 
that i could've slept myself silly instead 
it's silly indeed tho' to've slept all night lon’
w/o havin' a single sleep/dream wish that stron’



doing it again

waking 
up in the
middle of
nothing to
sort through
the lost and
so careful
words is
probably
good for the 
soul but so
painless and
yet this is
what makes
it seem to be
worth
it


*

как ни верти а умел
бы не прятался в
строчки нарядных
да скомканных букв
как ни потешно а
пел бы не вздрагивал
да не шарахался
шорохом вдруг но
как ни печаль а не
плещется в глотке
горький глоток голосов
не стоит и как ни
страшно шершавой
щекоткой имя твое
прошуршит


шрамы

по коже до всхлипа
похожей на дрожь
по следу вслепую по
вытканным шрамам
по тонкой не знаю
наверно не спишь 
наверное вздрогнешь
и верю не знаю но
ты не услышишь ни
шепота ни истории
старой как просто
мы вместе и столько
не больно не вдруг 
не один слова пре
дают кто учил их не
знаю


*

и снег как снег не
справившись с землей
взлетает до пустых и
рваных скобок и ночь
как ночь не скрывшись
в фонарях пускается
бродить среди сугробов
и свет как свет не смея
не прощать старается
свернуться и не ранить
и сон как сон не
спрятавшись в тебе
дотронется до сердца
где-то рядом


*

по проводам под
порченным портретом
прорвавшись из рас
черченных страниц
прошу прощения за
прошлое за прозу 
за прописи и прихоти
проснись до сукровицы
раскатав пространство
в коротком пропуске
от простыни до сна и
не поверь предлогу
это просто перчатку
держит у виска весна


*

чужая жизнь пропущен
и отстиран припев под
кожей бьется больно
спать на вдохе холодом
на выдохе пунктиром
не закричать и рта не
оторвать ни нот ни нет
ни да ни где ни как ни
по капле не залить сырую
тьму умел бы сочинять
такие песни молчал бы
потому что ни к чему


имена

в шхерах
из шоро
хов штрих
не закон
ченный
ширится
ночь а ша
тра еще 
нет и все
имена 
твои не
изречен
ные ти
хо стека
ют как мо
шки на 
свет


*

лишнее слышу лишенное
слез но соленое там сны
непрошено и невзаправ
дашне между вдохом и
вдохом взахлеб и врас
плох прочат наперебой
и наперечет распотро
шить шарманку вышвыр
нуть струны выдернуть
язычки и пищики пере
ломать чего ей храпеть
вообще надрывно заре
ванной да и еще шкуркой
сточить кожу с пальцев
мешает дышать


retina

drop by drop
dashes & dots
draw around this
fragrance this
dream in your 
eyes this grace 
and power you
have without a
word drop by
drop dashes &
dots in my cones
and rods draw
this forever and i
don’t have to 
etch it to stitch
it to my retina
for even this can
detach me from
you


*

roger

making myself loud
& clear doesn’t make
myself a cloud or
Lear in this matter of
matted hair in my
lair in the middle 
of a night take any
of them for no
daughter comes
running in whimpering
of a scary scaly pa
under her bed I don’t
have that in me for you
so you’re free to roam
in at any time to put
your cool hand on
this hot forehead in
my dream that feels
like a bad pun but a
beautiful story so
please try to trust this
dust of shards blown
over from different &
distant times when
daughters were
clouds in the eyes of
their fathers who knew
how to key in those dots
& dashes flashing by & 
over from the past do
you read me? do you
copy? over & out over
& out to you


*

too many consonants
sometimes make me
wake up & suddenly I’m
a dormant doormat sus
pended in machine
animation polishing
my epistolary pistols
for the duel with words 
in the morning not
singing duets with 
them ‘cause this is
my quiet warzone 3
steps from the border
on the wrong side of
the sounding board
so when all my time
is night do you know
what I string up for
the posterity to foster
when I’m no longer
able to shoot straight?
you do, don’t you? c’mon
‘fess up no one’s here
anymore and no one’s
waiting in the mist in
that glade to put an
end to this fatality that 
has lasted too long for
anyone’s liking anyway.
so shoot it


*

ты этот город и
твой взор в нем 
горек а я учусь 
смотреть можно
и так закрыв глаза
или сомкнувши веки
во сне где каждый
миг дороже сна
можно и сложно
слушать лучше 
просто одно во 
мне во всякой
тишине на белой
пустоте ночного
неба скрипичный
завиток твоих волос


*

on the reverse of the
ticket to a faraway
paradise this is my
way of speaking with
you in tongues your
inner blood is on when
all my time is night and
it will hopefully be re
versed as we sleep to
gether and wake up in
a funny way as the
tongue is the same 
and there’s really no
hurry at all to speak
with you for we’ll be
here after the night
is over


*

we didn’t make any
snow angels at night
this year no matter
we have time enough
for that rain angels wind
angels even summer 
heat angels will do just 
fine or angels of the
fallen leaves imagine
how they fly and oh
so soon there comes
that time of poplar
seed tufts and we 
could throw them
fireworks and see
those angels of light
and love dancing in
the dust among the
devils of dead grass
from yesteryear when
we hadn’t been even
properly acquainted


*

like sending sounds to
you that ring the little
bells of little hells that
used to be our former
selves & like sipping
songs that everybody
knows and yet they 
taste like bourbon on
the palate & like 
humming notes that 
know our Pan within
and shake the cells of
hollow foolish echoes
& like strumming strings
so tight they never
break and stretch beyond
horizons always empty
let’s now pretend we’re
in a band that never
played and never will
be heard again


*

в зеленом дыме
обещанье неба
за косогором
плещется прибой
я в этих странах
почему-то не был
теперь поеду но
уже с тобой
я не спешу на
встречу с новым
летом шасси шур
шат ленивый свой
разбег я так дышу 
и в пепел сигареты
подмешан до сих
пор декабрьский
снег


*

тела расплелись и
слетели в постель
расстрела не сле
дует из листопада
послушной слезой
из ослепших страс
тей стекает соленая
плата


*

asleep as leaping
into the void of not
wanting here & now
is not the same as
sleeping in the
empty room of my
love where nothing
stirs except for your
breath that keeps
you open to me



*

на частоте листа
твои позывные
выплывают из
глубин скромные
в уголке слуха
пунктиром тире 
и точек в тире 
каждого дня про
шивают мишени
неточных поступков
ступают потупив
запятые не засыпая
не стыдясь не
остывая


*

в нашей спешке
не успеешь спе
шиться и уже
спишь на скаку
как в сказке о
казенной дороге
в дальний дом
где дадут вы
спаться на всю
жизнь — ложись
я расскажу тебе
какая ты даже на
пыльном усталом
пути а до утра у
нас новая ночь и 
дальше мы по
едем вместе ни
куда особо не
спеша


out of sight

the words that
ring and cringe
on the fringes
of hearing hit
the mark 
sometimes far
more sharply
than those aimed
painfully for
they strike full
force with all
their power of pure
sound and love
that strung them
up for me and you


*

зима неласкова 
не сладостна не
ластится снежком
к ладоням но
ослабнет и нальет
воды горстями
раскается рас
катится по насту
льдинками раз
брызнет соль по
лужам очень скоро
и мы рискнем и
поплывем по ним
наискосок


*

расплетать этот
длинный пунктир
единственного
рассказа длиной
в оставшуюся
жизнь оказывается
интереснее чем
проскакивать
морзянкой с тире
на точку скользя
на изгибах мять
такую траву тоже 
было неплохо 
только тропа
потерялась



*

не по памяти пишу
по наледи
по следам
последнего льда
следующих лет
не по писаному
с тобой говорю
по читанному
кончиками пальцев
краем глаза
пушком уха
и не станет стылым
солнце без печали
не успеет
не истреплется
тетрадка
не истает голос
не сотрется сетчатка
на которой отпечаталась
ты


контрабандисты

светлое лето
опять без ночей
небо одето
в атлас ничей
капли на стеклах
бисером дня
столько промокло
тебя и меня
чтобы не думать
про я и про ты
полные сумки
набьем красоты
с климатом споря
раскрасим весь дом
все блики моря
с собой увезем


*

осеннему небу не
страшно ни капли
пролить на листки
без полей и линеек
без памяти кляксы
пускай насажает
на лето любое на
ребра скамеек	
да ладно промокну
очки запотеют
испорчу рубашку
она не растает под
шепот небесный в
слезах атмосферы
чужие стихи как
романы читаю

АВГУСТ

До и после лишь два берега Понта,
на синюю нитку сшиты два горизонта,

синька, крахмал, воротнички, манжеты,
смена погод – это лишь поворот сюжета,

шиповник ржавеет, август сжигает травы,
жестокий месяц – Август, румяный, ржавый,

жовиальный, лживый, сулящий присно и ныне,
но со смерточкой-косточкой в сердцевине,

опасный как родина, знаем твои повадки,
красным расцвечен песок – тенты, зонты, палатки,

но не вернуться домой, как с войны – солдатам, 
по этим после и до, пространственным координатам.

Слышишь? На смерть идущие приветствуют тебя: Vale!
Ты бродишь, как сусло, Август. Прошу, чтоб больше не наливали.

21 августа 2020



*   *   *
Как Герде, ветер бьет в лицо –
Вдоль изгороди, по аллее,
где странной дрожью деревцо
Охваченное багровеет.
И засквозит нездешний свет
Потянет свежестью и болью
В стене откроется просвет
с алоэ и желтофиолью.
и ах захватывает дух:
каким-то безымянным летом
московский беззаконный пух
вот-вот взовьется над паркетом.
И всеми чувствами семью
(шесть – слабакам) перед собою –
неразоренную семью 
и доремонтные обои.
Глаза нестарые глядят
на байковый халат и кружки,
на класс, где в фартучках сидят
еще не мертвые подружки.
За крайней партой у окна,
Пожалуй, посидим с тобой-ка:
Смерть первая – едва видна,
Недели две еще… весна,
И как могла забыть?! Она!
Вот эта синяя ковбойка!

22 aвгустa 2020



Размышления про добрый хлеб и т.д.

Прекрасны пляж в безлунной белизне
и дюн сосредоточенность по фону
в усилии казаться над и вне,
вотще держа крутую оборону.

Патриотически на мачте реет флаг,
и солнечная смотрит батарея
в зенит, шиповник оккупирует овраг,
От собственного запаха дурея.

Здесь таки всё меня переживёт:
моллюск грядущий, как пиит заметил,
крахмальную дугу чертящий самолет
и чучело совы на парапете.

Ломброзо ты не выучил урок,
мой пленный дух, наследственность, как щёлочь,
сожжёт, черты приберегая впрок,
чтоб одарить какую-нибудь сволочь.

Идешь бормочешь ЛомброзО? ЛомборО…?
А все-таки приятно думать про
преемственность – с отсутствием в картине.
Но всё ж боюсь, эрозия сильней
картины, и оставшегося в ней,
с бессмысленной совой посередине.

2019



ЗИМА

1.

Серо-дымчатых тучек
в капиллярах коричневых веток,
птичьих нот, закорючек
не верну, не вернусь из разведок,
походов, кочевий, ночно
го, учёт поголовия тучек –
тоже дело, буду зорге, зрачок,
в этом дымчатом деле лазутчик,
где на самом верху
сторожа при высоких воротах
в сизом нежном пуху
сторожат ангелят желторотых.


2.

Словно праздник Деларобиа
с белизною и лазурью,
свод циановый, сугробы и
белый бок горы с глазурью.
Птички вилок не втыкаются,
не прокалывают наста,
тени сине удлиняются,
день избавя от балласта,
нет ни завтра, ни сегодня, и
вчера вполне условно,
жизнь раздета до исподнего,
и стежки ложатся ровно.


3.

Меж черной чащи буреломной
листочки желтые сквозят.
Эй, ты, укрывшийся укромно
средь бледных, мертвых березят!
Ты кто? Ты ясень или явор?
Весь – цвет, весь – охра да сурьма,
где как в прозекторской кадавр,
лежит бескровная зима.
К чему тебе? Валянье ванек,
такой же стылый, как и мы,
что разукрасился как пряник
в мертвецкой кафельной зимы?
Не веришь в чудо воскресенья,
без цели стынешь и горишь,
как за случайное везенье,
за редкий дар благодаришь. 
И мал, и как высокомерен,
такие вот не признают, 
что и наряд их эфемерен,
как их сомнительный приют.
Что расхрабрясь, что перетрусив,
Не прободать дыру в плеве,
и ты – одна из  малых бусин
на непонятной бечеве.
Мне ж по душе твой тихий вызов
и страх прикушенный, чтоб сметь
в лицо тому, кто их нанизал,
не отводя глаза, смотреть.


4. 

Лес как тело 
как текст с подтекстом, 
с подлеском
никому не нужного мастерства
он любовно подробен
ампирен
вампирен
без тени
подобен себе
и вылизан блеском
эмалевым 
в лазоревой раме 
глотнув хлороформа
беспамятный он смиренен
сам он рама
озер под снегом
он только форма
он ничего не значит
но движется солнце
и лес становится черным
перестает быть местом
приращивает тени
синие продольные
полосы дибенкорна
пейзажи-абстракции
ныне и присно
полнится памятью
обретает патетику
воздетого
корявого 
жеста
тушь
растушевку
штриховку
прелестный рисунок смысла.


5.

Золотой разрыв в небесах, что господь в славе,
ближние горы расчесаны черным ельником.
Дальние – синие. Здесь к городской управе
ходит автобус по понедельникам. 
глухоманьи зимовья кровосмесительны,
однофамильцы – из страшных сказок охотнички,
как глоток, лоскуты голубых полыней утолительны,
и беззверны следы, и без устали пишут подстрочники
на полях, и настойчиво заполняется
нам невнятными смыслами поле, но это место –
лишь функция памяти, что без устали занимается
перепиской набело с полным исчезновением текста.

2017


Nessun Dorma			

Как это время ямщиково
временщиково
Оно остолбенелое стоит
Столбы мелькают, бродит Вырин
Никто не спит
Какое–то предсмертное затишье
какое–то предгрозное удушье
во взрослом мире.

И в точке тишины
сгущается великий ветер
Мы дети, крошка Лю,
мы пыль войны
Мы первые подъемлемы, несомы
великим ветром, оттого что невесомы.

Как овдовели мы, малютка Лю!
Твой дом стоял на сладости земной,
И ни сухой соломы не осталось –
Все поразвеялось, порастаскалось.
Пойдем со мной!

Пусть их,
		иллюзии о частных сквозняках:
сентябрьский свист листвы в березняках
Мы узнаем тебя –
		ты воин в рысьей шапке.
Легки твои мохнатые лошадки,
Все пятиногие, как ассирийские быки,
Стоящие идя. И порастопчут стоя.	

Горчичных семечек мы племя непростое
и втоптанные в пыль обиняки.

От щедрости избыточной заплачем,
Что нам с тобою этот век назначен,
Не оторвать, так корнем прорасти.
И нам ли жалиться, что ветром суховейным
Рассеяны, разбрызганы, развеяны,
«уж не спасти»,
К чему кричать «спасите!»?
Никто не спит, и вы не спите,
лузга, просыпавшаяся из горсти.

2009


Three poems of 2019-2020 translated by the author

August 2020
 
Before and after—the two shores of the Hellespont,
Two horizons, are sewn together with a blue thread,
Laundry bluing, starch, shirt collars and cuffs;
A change in weather is just a twist in the plot.
Rose hip bushes are rusty, August burns up grass,
August, our cruelest month, is all rouge and rust,
Vulgar, mendacious, promising forever and ever,
But with a seed of death at the fruit’s core.
Dangerous as Mother Russia, we know your ways:
Red brightens the sand—beach tents, umbrellas, 
There’s no going home again, like soldiers from war 
With before and after as coordinates in space. 
Ave, August, Morire te salutant.
Your grapes are brewing, but I’ve had enough.



*  *  *
Wind in my face, like Gerda’s in Anderson’s tale,
Walking along the hedge, the magic garden wall,
Suddenly a tree, flaming in scarlet, 
is seized with a strange quivering.
And light from another world seeps through,
And you catch a whiff of freshness and pain,
And an opening appears in the hedge,
You see aloe plants and gillyflowers,
And ah! catching your breath, 
There again is an anonymous summer
And the mutinous poplar down
will soar again over your apartment floor,
and with seven senses (six are for suckers!),
you see the family still intact
and the pre-renovation wallpaper,
with your eyes, young again,
fixed on those common belongings,  
and a classroom where, in pinafores,
your school friends sit, not yet dead.  
Let me take a seat for a second 
At that desk by the window:
The first death is not in sight,
Another two weeks perhaps… spring,
And how could I forget? 
That blue plaid shirt!

2020



Beautiful is the beach, moonlessly white,
with the dunes futilely concentrated, 
in the attempt to appear above the fray,
pretending to maintain the perimeter’s defence.
The flag, ahoist on a mast, soars patriotically
and solar panels stare into the zenith,
an occupation by rosehip bushes
rules the ravine, drunk on their own scent.
Here, everything will outlive me:
a mollusk of some future Cambrian Age,
a plane tracing a starched arc in the sky
a scare-bird owl on a porch.
Lombroso is wasted here,
my caged spirit, like acid, will burn through
heredity, preserving my genome,
to lavish it upon some son of a bitch.
Here I am, walking along, mumbling
«LombrosO?  LombrOso…? 
Still, though I am absent from the picture,
the thought of continuity is a pleasant one;
But I’m afraid erosion is more powerful
than the picture and whatever remains in it,
with the idiotic owl to boot.

2019

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ «ДВОЕТОЧИЯ»:

1. На каких языках вы пишете?

На русском и на английском. На русском – своё, на английском «научку» (статьи, рецензии, книжки, конференционные доклады). Перевожу «в обе стороны» одинаково. Перевожу поэзию, кстати, тоже «в обе стороны».

2. Является ли один из них выученным или вы владеете и тем, и другим с детства?

Родным является русский. Все мои иностранные языки (английский, испанский, французский, совсем немного – итальянский) выученные, хотя английский и французский с детства, с 6 и 10 лет соответственно.

3. Когда и при каких обстоятельствах вы начали писать на каждом из них?

По-русски я писала всегда, с тех пор как научилась писать (стихи – с пяти-шести лет, рассказы и переводы гораздо позже, условную “научку” – со времени учебы на филфаке МГУ, но она еще, конечно, не была полноценной научной работой). По-английски полноценные авторские тексты я начала писать, переехав в США в 1993, т.е. фактически с аспирантуры и учебы в программе PhD в NYU. Но в прошлой жизни я была профессиональным переводчиком (английский, испанский), так что формально можно сказать, что так или иначе я пишу на иностранных языках очень давно.

4. Что побудило вас писать на втором (третьем, четвертом…) языке?

Это получилось естественно: жизнь распространилась на еще один континент.

5. Как происходит выбор языка в каждом конкретном случае?

Я легко могла бы писать английским верлибром такие тексты, которые сейчас производятся в большом количестве и все называются стихами (то же и по-русски), на мой взгляд, в огромном своем большинстве по недоразумению. И дело, имхо, отнюдь не в верлибре, т.е. не в отсутствии рифмы. Ну вот это мне  просто совсем неинтересно. Полноценные же (опять же, с моей, разумеется, точки зрения) собственные поэтические тексты по-английски я писать не могу. К прозе же присматриваюсь с большим интересом и, думаю, буду. Научные статьи-книжки мне по-английски писать куда легче, чем по-русски, и при необходимости на русский я себя скорее «перевожу».  Переводить же поэзию мне одинаково интересно, что на русский, что на английский. На английский интересно переводить особенно формальную (хотя я переводила и кое-что вполне современное, сложную поэтику Елены Шварц, первую американскую книжку Владимира Аристова, например, а с английского на русский – Сьюзан Хау, например, или книжку английского поэта Натаниела Тарна). Остальные мои языки теперь только для чтения и общения.

6. Отличается ли процесс письма на разных языках? Чувствуете ли вы себя другим человеком\поэтом, при переходе с языка на язык?

Да, в очень большой степени. Это как разные совершенно идентичности, у меня меняется характер и даже голос. (Это не так, разумеется, при профессиональном переводе, которым я до сих пор иногда подрабатываю, если меня интересует конкретный проект).

7. Случается ли вам испытывать нехватку какого-то слова\понятия, существующего в том языке, на котором вы в данный момент не пишете?

Случается, но как профессиональный переводчик, я трачу время на поиски эквивалентов. И в соцсетях состою в нескольких профгруппах переводчиков, просто чтобы не «заржаветь» (т.е. безвозмездно трачу кучу времени, помогая другим переводчикам найти полноценный эквивалент, с большим удовольствием для себя).

8. Меняется ли ваше отношение к какому-то явлению\понятию\предмету в зависимости от языка на котором вы о нем думаете\пишете?

Нет.

9. Переводите ли вы сами себя с языка на язык? Если нет, то почему?

Как я писала раньше, да, если мне нужно писать научный текст по-русски, то я скорее сама себя перевожу. То же и со своими стихами, но мне всегда нужен был еще один человек в дополнение к себе, как такой более стереоскопический что ли языковой взгляд на саму себя. Мне очень повезло с переводчиками на английский: меня переводили лучшие, первоклассные американские переводчики – Richard Sieburth, Betsy Hulick – но всегда совместно со мной. Без моего участия переводил меня, кажется, для английской антологии, только Daniel Weissbort.  

10. Совмещаете ли вы разные языки в одном тексте?

Бывает. Хотя в стихах редко. Но вот мысль часто тянется именно от конкретного языка.

11. Есть ли авторы, чей опыт двуязычия вдохновляет вас?

Таким автором безусловно является Набоков – я собственно им и занимаюсь, о нем и о философии и истории перевода моя американская книжка The Translator’s Doubts: Vladimir Nabokov and the Ambiguity of Translation. Но это такое «вдохновение», которое скорее определяется словом “awe” (кстати, трудно передаваемым по-русски во всех своих смысловых оттенках): поражает и – пугает. Всё же ему потребовалось «убить» родной язык, прекратив на нём писать, чтобы стать великим писателем по-английски. А я и не великая, и не способна на такие жертвы.

12. В какой степени культурное наследие каждого из ваших языков влияет на ваше письмо?

Если говорить о стихах, то думаю, что русское влияет больше, потому что в нем я чувствую себя в родственной мне «окружающей среде» и свободном плавании: мы, наверное, последнее поколение, которое переговаривается и шутит цитатами. Первое же, что теряешь при переходе на чужой язык – это способность цитировать. Для меня это важно.

***
I get up in the meadows of my joy
in the meadows of my joy
Birds and flowers in the meadows of my joy
in the meadows of my joy
I have coffee it's my wedding with the day
it's my wedding with the day
Spoons and cups shine at my wedding with the day
at my wedding with the day
Enters my house a little lizard says my dear
Let's go down to the cavern of your fear
to the cavern of your fear


***
Egyptian bead net
at the British Museum
The gleaming of the glass case
makes it hazy like the sea
Egyptian bead net
all the people I love
all the things I love
It's so fragile
Hold off
Bear
Dear


***
не врач
не хочешь знать что внутри
хочешь что вне
ока
а все-таки посмотри
как на веточке нерва шарик
становится мокрым

хрусталик зрачок
склера сетчатка
и четко
перчатка
сокол

охотник держит
его на руке
он герой твоей книги
он убьет куницу

всю ночь
мучаюсь
на каком языке
мне все это 
безмолвное 
снится

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ «ДВОЕТОЧИЯ»:

1. На каких языках вы пишете?

Пишу на русском, редко на английском. Разговариваю дома на русском, вне дома на английском.

2. Является ли один из них выученным или вы владеете и тем, и другим с детства?

Я с детства владела только русским и немного немецким (мой первый иностранный язык), со второго класса средней школы стала учить английский, с шестого французский. По счастливому стечению обстоятельств мои ближайшие друзья, сестры-погодки Нирека и Варника Веератунге, были из Шри Ланки, и мы говорили только по-английски в годы, когда они жили в Москве (их отец был послом правительства Бандаранаике). Вечера проводили вместе в посольстве, оно было рядом со школой, вместе играли, пели, читали, в том числе стихи.

3. Когда и при каких обстоятельствах вы начали писать на каждом из них?

Стихи по-английски стала писать в годы близкой дружбы с Нирекой и Варникой, в 12-15 лет.

4. Что побудило вас писать на втором (третьем, четвертом…) языке?

Дружба с сестрами, одна из которых писала стихи, и стихи Теннисона и Озерной школы.

5. Как происходит выбор языка в каждом конкретном случае?

Выбор языка: статьи, письма пишу по-английски, все остальное по-русски. Иногда (редко) очень личная мысль рождает английский стих.

6. Отличается ли процесс письма на разных языках? Чувствуете ли вы себя другим человеком\поэтом, при переходе с языка на язык?

Я не чувствую разницы (я не меняюсь), но английские стихи больше как заклинание.

7. Случается ли вам испытывать нехватку какого-то слова\понятия, существующего в том языке, на котором вы в данный момент не пишете?

Бывает теряю слова, тогда благодарю Бога за интернет (я и без того благодарю Его за интернет почти ежечасно).

8. Меняется ли ваше отношение к какому-то явлению\понятию\предмету в зависимости от языка на котором вы о нем думаете\пишете?

Английские фразы, например, о чувствах, очень похожи на формулы. Много коротких точных выражений (death-happy, sex-poisoned). Многие такие выражения сейчас в своей английской форме переходят в русский язык. Английский очень богат, ведь у него германские и латинские корни, почти все можно сказать так и так (leave/relinquish). По-русски все же чувства более полно можно выразить, это более эмоциональный язык. Думаю, когда говоришь по-английски, сложная ситуация мгновенно стабилизируется, ранжируется, приводится в статус общеизвестной, менее страшной. По-русски все может оставаться в семантическом тумане. Это немного коррелирует с теологией: она очень разветвленная и ясная тут и вообще на Западе, а православная, русская теология таинственна, туманна, не расчленена, более мистична.

9. Переводите ли вы сами себя с языка на язык? Если нет, то почему?

Не перевожу: мне кажется, я не смогу хорошо.

10. Совмещаете ли вы разные языки в одном тексте?

Редко, в стихотворении «Год» недавно.

11. Есть ли авторы, чей опыт двуязычия вдохновляет вас?

Я восхищаюсь двуязычием (Набоковым, много раз читала Лужина по-русски и по-английски, оба варианта блистательны). Но не вдохновляюсь, нет, пишу сама по-русски.

12. В какой степени культурное наследие каждого из ваших языков влияет на ваше письмо?

В прозе английский очень сильно влияет. Особенно сейчас, когда я пишу о раннем средневековье. Архаичные фразы похожи на английские («тот меч пригодился мне не раз» — «тот» раньше использовали чаще, чем «этот», точно как здесь определенный артикль ‘the»). Плюс инверсия, в ней отголоски нового и староанглийского языка, не знаю, как это получаются, просто заметила.

*
шерсть и стих, стих и шерсть
шерсти-стишье, стихо с-шьешь

тихо сшила слиха стила
ш тихо стало, стихо-шьешь

шьешь и шлешь. стихо-плед-ка
одеяло, стихо-слож

слегка сшила, стихо-съела
стихо-муха – стихо-плошь

плошку взЯла
оплошала
поплохело
стихо-вьешь

вьешь и воешь
вошь и копоть
топоть crop'ать
с-тихо-с-нож

с нОжу съела
с ложку взЯло
за вя за ло
сти хо с лож



*
хоп-хоп   хуп-хуп   хула-хуп   хола-хоф
hof   дом   hof   двор   дву-ра   ра-ра	     
разн-дом   разн-свет   разн-час   у-час
у-чась   у-часть   уч-раз   раз-вас	
вас-ра   ра-ду   ра-да   да-лк   да
да  –  лёк	да  –  лёг
да  –  стал    	да  –  во-д/-т



*
в тисках любви. в тисках – зубЫ 
без буквы Ы. без лота в лод

без лодки – стол. без стОла – ол 
овянным спи. speech кой в зубах

в зубах носов. в зубах – утрОв 
ровно, рав но. росло. взрос

ло. рукой – живой, живой – стопой 
славно. лад но. дож

дем. сло вом. сло – гом. то взад
вперед. впере ди 

зи. зигзаг. зи – круг 
зи до. свин то

с винта – хромота . хо лод
довод. доводчик. стол

сто лень. сто в тень  
тенью. рукой. живой. так

ой. седьмой – такой. с лас
той. с жаб рой. жи

вой. живот. живот за
льет. за садит. в лес

заложит. нос. нос с коль
с кольцом. с лучной

вод ой


*
i'll take your word and bring it mine
i'll take your side and get it mine
i'll take my word – leaving no side
no side for rhyme – no side for place

i'll take you word – and chew it well
i'll leave no place – no живой place

it’ll be all blue, all chewed by me
it’ll be all out, that out and loud

this word will travel through no-place
this word will hide her blue and white

her – word – it – word  
it’ll be: to take
to take a word
for it

for you – to take
to i – to weigh

to weigh – to word
way wave
2 way


*
i produce texts all over the place
all over the place – i produce text

i lay text – over that place. as well as
cover this place – with this text

with this text i sleep the text over
with that one – turn i the page

over that page – the bed is covered
care i not – how much covered is

uncover i not. discover – not much
i cover – the text. text is

being recalled. calling it over 
the page. ringing the page

all over. and again – situating the
text in the middle. and then – move i

the center from middle. re-positioning 
the middle – to the side other. and then 

starting all over. in some cases – start
i not the beginning from. in some 

i do not even start. in some 
don't get me even started

but howsoever i do not start 
i cover the place with text

and the place with text 
is covered



*
давайте я сделаю для вас женскую книжку
давайте я сделаю для вас женская книжку
женскую книжка 

давайте я сделаю для вас книжку-плевалочку
давайте – книжку-считалочку

давайте-ка я упаду (усядусь?) сверху и запою снизу
или возьму и рыбьим хвостом – махну 

и может быть чешуя посыплется и скорлупки 
вспенятся

давайте справа и слева приделаем, проскочим мимо 
и по плечу похлопаем

давайте – поплечу будет слитно, а рубить – 
с пятки, например
с шубой что тогда?

давайте я вскрою для вас вагончики старые
запахло шапкой кудрявой меховой вроде бы

давайте я буду всё инверсировать, как в переводах

давайте мы сделаем книжку с ушками
давайте – всеми лапами наружу

давайте я забуду обо всех адресатах

давайте книжка выползет 
на ручки запросится

давайте наручки будет слитно тоже

наручники
сапоги
автомат

перерыв

холод
лыжи

уехали




*
агенда катится across die welt
агенда топает, в ладоши хлопает

агенда стопорит, поливки просит
агенда в голове
стучит

столетие агенде нипочем
через плечо агенду не закинуть

раскинуть мыслью и отражением
[reflect]
предмета

агенда плескает, хрустит
чертополох агенды
значение агенды 
залитая агенда
заполнена
закрытая агенда
за вожжи
за стучи

зубами хвать агенду
агенда из усилия и из
не-хватки
из разжи
мания
из мании – агенда 

агенда из расхода и прихода
из появления
ис полного
ведра

дрова агенды
до бро вольная
до сто почтенная
почетная
агенда

агенда вымыта
про терта

про сту
на стульчик вставшая

раскрывшая аг-рот
карк – агенда 
агенда – сыр 
агенда – мышь 
кошь – агенда 

агенда ис кошАка по бежала
из масла ис плела
пекла

и шевелила
ножками
на пористо
агентно

агромный
каравай
под стол
пот лак

по крой кой
кустик

из агенды рас цветал


*
i mistook my doctor for somebody else
i took a doctor for an appointment

i appointed my doctor – to be somebody else
i forgot what i mistook my doctor for

i forgot how forgetful a doctor could be
i reconsidered myself – and asked for a doctor

i doctored myself, before going for masters
i rediscovered how good an appointment could be

i appointed myself to forget
i appointed myself to forget how to call a doctor

i appointed them to call for a doctor
i appointed them to forget

i have forgotten, i could call for a doctor
i have forgotten, i could have called for one

for one or another reason, an appointment has been forgotten
for better or worse, there has been an appointment

for no reason – sunday is today

for a good reason – someone could have been
appointed, but someone isn't

not even one of my appointments
comes today

on one of my appointments i called for a doctor
loudly

having done no appointments recently, i called
myself. to remind about that

even on that simple fact – there could have been
an appointment. to face

facing this appointment – we could state a fact. there is
an act of appointing

appointing today to be sunday, no one
would be working to have an appointment

if this was a country with sunday being a weekday – we   
could call for an appointment

but then, if this was also a holiday day
no appointments could have been made



*
Look at me, what you see
Look at you, what you see

Look at you, what see you
Look at you, see you what

What you see, when you look at
At what look you, when see you

See you when, you look at. See
See you look at when it sees. You

You have lost, what you look. See
At look. What. Has seen. You

At the same. Look has seen
You
Lost have. That look
See
Seen you have. All that lost

Has
It lost. That of look. Seen
// Has it // Looking you // At //

What has seen. You at look
Last

Looking you, have seen that
Of the look

Of the look, look seen you
Every time

Every time, you have been
That of look

Giving time. Of that look
Seeing you. Seen it lock

Have you then. At the time
Time that look. Seen has that

that
of
look



*
Not that you were not there and not
Not that you were not there and not yet
Not yet were you there and yet it went there and also

Not that you could have seen there before

Not that it might have been there and again
Not after it's been there
it went

Not that it went and yet not yet
Not how it went there and then again

While

Not after it has been almost
at last

Not that it came moving along

Not like this has been in a scene and yet sinnvoll
Not how it came like it went

Not after and not during

But then

No pathway and no взрослый
and ey


*
singbarer rest
певчий остаток
остающийся певок
пле- 

пипи-оста-ток
токающий
торкающий
от певший ся ос
та ток

от паясовший ся
от плясавший
плевок-скакок

от скочивший
от стающий
не ставший
у ставший
устой чивый
от сеявшийся

через сито про
йденный
найденыш
едино – sam-ый
gemeinsam ный

нырок
пле вок
вокруг ворс ток
воршинка
версточка

пуск-шинка
шотако пле вок

певок пев
чий певок
чей

оставший ся
от rest 
от рез
анный

от тканый
от крученный

от здесь и есть
singbarer rest
(или не 
здесь-и-есть)

для пения?



*
in der mitte der nacht der nach richten
riechen nach
an der rose, die
niemandem nachts 

an
gehör -t/-ig

hört auch sie
nicht
zu



*
über stehen über standen über stunden
stunde über stunde
tag über tag
täglich – überstehen 
waren wir
wir warten
wir-en
wieder
auf stehen wachen wir auf
wieder uns zu sein
uns sehen wir, tschüss zu sagen
sag mir, warum über-zu-stehen
worüber – zu stehen
wo stehst du genau, auf welchem punkt
punktieren über punkt
springen
über springen zu vergessen
hast du was gegessen?
ja, ich esse meine sprünge
ich springe über mein essen

das macht man nicht
du kannst nicht das essen zusammen mit springen bringen
es geht um brot
um eine лужа und brot

das kannst du (nicht) vergessen
das schwarzweiße bild mit einem junge, der über das brot 
springt

ich habe heute die nacht verbracht
ich bringe eine nacht zusammen mit mich
mit mir – meine ich

ich springe über meine nacht, und dann – wieder 
bekomme was zu essen und trinken
ich trinke meine nacht ins mir
ins meer – springe ich mit meiner nacht
in eine dunkle nacht
per nacht trinkt man nichts – als man schläft
während dem schlaf kannst du nicht trinken
du kannst springen – vielleicht 
nacht über nacht

ins mir aus meer
aus meiner nacht – bekommt man nichts
es gibt nichts – zu выжимирен
es gibt keine flüssigkeit da
die nacht ist da. das wär's



*
вы держать
вы держивая
вы дкрывая
вы ставляя
вы ставливая
вы зывая
об рывая
за трагивая
за трогивая
за вы
зо вя
зо не пугая
зоо пучки
зоо колечки
zoo мируя
zoo встречая
вст речая
вск рывая
об рывая
об крадывая
об кладывая
ск рывая
ск рашивая
с вопросами
с вопросами
лю-лю-лю

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ «ДВОЕТОЧИЯ»:

1. На каких языках вы пишете?

русский, английский, немецкий (только начала).

2. Является ли один из них выученным или вы владеете и тем, и другим с детства?

Английский выученный (в стандартном режиме), ставший «рабочим» языком во взрослой жизни. Русский – родной, в отдалении теряемый. Немецкий – следующий иностранный.

3. Когда и при каких обстоятельствах вы начали писать на каждом из них?

На русском я начала писать в 2016 году, когда стала возвращаться в Россию на короткие периоды (проживая в Германии) для участия в семинарах Школы Вовлеченного Искусства в Санкт-Петербурге. Я писала о своих художественных проектах, но подобное письмо до того момента было знакомо мне только на английском. Таким образом, схлестнулись два процесса — с одной стороны, необходимость перемещения языкового аппарата в другой язык (presumably — родной), с другой — сложность самого тексто-выражения, касающегося художественного высказывания, в частности – телесного, перформативного. Я несколько устала от ожидаемой серьезности, относительной нейтральности в английском (когда речь идет о программном тексте, экспликации). И такая усталость вывела меня в поле, где текст может становиться самоценным, нарративы и логики нарушаться, а это свойственно и танц-практикам самим по себе (моя первая профессия). Драматургия может формироваться там, опираясь на другие, менее предзаданные материальности, материальности материала. Мой фокус сместился в область языка, и довольно скоро стало понятно, что эти высказывания поэтичны. Хочу выразить благодарность Александру Скидану, его семинару «Критическое и поэтическое письмо».

Также на формирование русско-язычной поэтической практики повлияло отдаление: рассыпание языка, его переизобретение, пережевывание, перекатывание.

4. Что побудило вас писать на втором (третьем, четвертом…) языке?

Я читала какую-то поэзию на английском, ощущая интерес и дистанцию, осознавая возможное влияние такого способа говорить на мою русско-язычную практику, способ думать. В какой-то момент (через два года после того как начала писать по-русски) — случился первый законченный поэтический опыт на английском. Далее, я стала замечать в нем похожие тенденции — например, тексто-положение из повторения (перемещения, инверсии), многозначности. Но также и отличное — переразложение слова, свойственное мне в русском, было практически не доступно. Вероятно, я стала искать другие механизмы, которые могли бы информировать письмо в обоих направлениях.

Первое немецкое стихотворение случилось еще через два года — но пока совсем рано иметь в виду письмо на немецком. С любопытством наблюдаю коллаборацию с переводчиком, область соприкосновения русского и немецкого языков.

5. Как происходит выбор языка в каждом конкретном случае?

На русском я пишу значительно больше; называю стихи на английском «хвостиками», которые иногда нужно подбирать (под себя), собирать вместе.

Вероятно, выбор в пользу английского случается либо если формирование текста уже началось в этом языке, как речь, которая вываливается из пазух/из-за пазухи.

Либо – если я хочу определить свое местоположение в относительной нейтральности: без привязки к гендерно-окрашенным окончаниям глагола, “ты”. Если хочу работать с объединением множественного и единственного числа, местоимениями they, their, someone.

«Я» высказывание чаще происходило со мной в английском. Сейчас – русские «я» догоняют, хотя и имеют чаще перформативные, субверсивные задачи, комментируют сами себя.

Также я заметила, что в условиях поэтического диалога мне интересно менять язык – на английское сообщение отвечать по-русски и наоборот. Переводить слова через дорогу (другого языка и алфавита) — прежде чем вступать с ними в контакт. Тот же механизм иногда срабатывает, отвечая самой себе (обращаясь к сказанному ранее) — пере-вожу говорения с одной стороны дороги на другую несколько раз, теряя и обретая что-то по пути.

6. Отличается ли процесс письма на разных языках? Чувствуете ли вы себя другим человеком\поэтом, при переходе с языка на язык?

Другой поэтессой — вряд ли. Мне интересен процесс собирания идентичностей, наверное, а не смены лиц. Процесс письма на английском, думаю, определен/нарисован/набросан для меня в границах того, «как говорят», используя одни и те же слова — устойчивые выражения, понятные большому количеству людей. Или же failing at it: проваливаясь в этом знании и умении, коверкая.

Осознавая границы, я либо шатаю перегородку — с той или другой стороны — выражения. Либо обращаюсь к буквальности идиомы.

Такой же процесс прямого обращения к идиоме част и в отношении русского, но границы языка для меня гораздо более образны и фонетичны. Они имеют более длительную и многослойную историю. Вдобавок к узкому коридору устойчивого выражения (в силу границ моего английского) я получаю целый спектр из способов говорить — используя один глагол или обращаясь к одному и тому же «плечу» (похлопать по плечу / шуба с барского плеча / рубить с плеча). Более того, перегородки начинают шататься и в отношении морфологических признаков слова.

В этом смысле — приставок, структуры слова — немецкий язык вероятно представляет большее поле для соприкосновений и переводов.

7. Случается ли вам испытывать нехватку какого-то слова\понятия, существующего в том языке, на котором вы в данный момент не пишете?

Конечно. Нехватка, взаимопроникновение происходят постоянно. Раньше я старалась оставаться, возвращать себя в сосуд одного языка, но в последнее время обращаюсь с этим по-хулигански, позволяя выливаться и расплескиваться.

Также в мои поэтические тексты более эксплицитно начали заходить вопросы/процесс формирования фразы, обучения языку — в отношении немецкого и английского. Процесс, заполненный паттернами, поломками и пере-смотрами.

8. Меняется ли ваше отношение к какому-то явлению\понятию\предмету в зависимости от языка на котором вы о нем думаете\пишете?

Думаю, у меня меняется восприятие чего-то — в зависимости от того, в каких языках и через какие обстоятельства я с этим знакома. Иногда это не знание, а смутное припоминание — слова, обозначения, отсылки к этимологии. С большим успехом это может быть заблуждением/блужданием.

Возвращаясь к вопросу — доступ (access) к понятию/предмету/явлению по-разному окрашен для меня, в зависимости от языков, личной истории, обстоятельств. Я касаюсь этого не одинаково. Здесь стоит заметить, что четкие границы, дистанция — вряд ли возможны. Есть какая-то включенность, восприятие-уже — находясь-внутри.

9. Переводите ли вы сами себя с языка на язык? Если нет, то почему?

Я пробовала переводить/переписывать себя на английский — редко способна закончить такой перевод самостоятельно. В случае ясной концептуальной задачи — да. В остальном — интересны коллаборации с переводчи_цами. Ведь при письме выбор языка уже произошел, а эти языки (лингвистически, поэтически) очень далеки от равнозначности в моем случае.

Переводить себя с английского на русский не пробовала, многое кажется укорененным в том, обще-знакомом поле английского. Нужна дистанция/мотивация для такого перевода.

(Занимаюсь переводом поэзии других с английского на русский.)

Также замечаю, что некоторые мои тексты уже несут в себе сплав русского и английского (будучи написаны на русском н-р) — и в этом случае интересен перевод в третий язык, способный дать новый дом, площадку.

10. Совмещаете ли вы разные языки в одном тексте?

Да, в последнее время больше. Иногда — как уточнение, контекстуализация. Но ценю и более цельные тексты, не требующие разных языковых модусов.

11. Есть ли авторы, чей опыт двуязычия вдохновляет вас?

Были любопытны подборки авторок и авторов из «Двоеточия» № 32. Хотелось бы вчитаться внимательнее.

12. В какой степени культурное наследие каждого из ваших языков влияет на ваше письмо?

Наверное, культурные контексты, речевые практики, (не)находимость — в большей степени влияли на мое письмо. С конкретно литературным наследием я начала знакомиться позднее. В этом смысле могу наблюдать какие-то механизмы, берущие «говорящих» за один и тот же язык, в той или другой его части

( Части речи

Час от часу

От часа к часу

Участливо )

Интересно наблюдать особенности языков во временной перспективе. Что именно в поэтическом способно повторяться (как далеко назад возможно заглянуть), а что – имеет мало знакомые новые качества: в текущем, на-стоящем, стоящем

перед.