***
раньше часа приходит его тишина 
раньше твоей любви приходит прикосновение 
и наша осень дышит до объявления её начал

раньше имени вещь, а если наоборот ― смерть 
зачем рождаться названному если некого удивить?

из яйца с птенцом вместе вылупляется его имя 
ударами клюва обозначает звонкое "ц"

муха смотрит во все стороны и особенно назад ― 
ждёт возвращения своего прошлого, в котором её нет


***
то, как время со мной расправилось ―
а оно обещало простить

то, как беззвучно падали капли
растаявшего будущего

то, как снились твои губы
а я не мог их поцеловать

потому что у меня не было рта


* * *
маркер вещи        а с виду время        сейчас постоянно одно измерение прикидывается другим        ширина становится высотой ― мы лежим на боку        мир округляется        чтобы будущее видело прошлое в висящих на вогнутых стенах зеркалах        а мы мешаем ему смотреть

и нас удаляют из комнаты
предварительно убедив 
что страшного прошлого нет


* * *
в каждом кармане у меня по сезону:
 
в левом нижнем кармане сейчас осень
оттуда выпадают желуди и сухие листья
 
в правом верхнем всегда горячий июльский песок
 
в левом верхнем чувствую новогодние иглы
 
а в правом нижнем обычно весна:
оттуда выпало все
там ветрено
и на подкладке дыра
 

***
и вот, стать эдакою темнотой, эдакою ночью
приходить после захода
приходить, вползать постепенно в мир  
обволакивая бесшумно каждого 
а ночные шорохи держать в себе  
и выпускать их по одному  

а после полуночи, отдыхая во мраке 
выпускать призыв лесной совы  
из мягких внутренних глубин 

так медленно таять среди утренних туманов
и в итоге жизни уступать свой путь повседневности
единственный, обретенный свой путь


***
вот
замолчать уже можно
но ты говори

вот
закрывать можно книгу
но ты почитай мне еще

вот
умирать уже можно
но ты подожди

 


SEMITONES

semi body               in semitones
half ripe                   half empty

I'll stand here
with one half of myself
while the other half
makes a move


***
does the morning love itself
when it comes?

does the sun love itself
when it gives its rays?

do you love yourself
when your lips
give away an inner heat?

 
***
when I decided to be brief
not everyone approved

but my time immediately understood me
and shrank
and the objects it contains
shrank too

and everything fit
in a few lines


***
the world of words
the word of the world
the world fits in the word

but the word
does not fit in the world


THE OCEAN

and the water comes again
and time repeats itself again 
time repeats itself again and again

this is the ocean itself 
don't say
you haven't been to the shore yet


***
a day after rapture, the feeling disappears 

an hour after sunrise, the morning dies 

a moment after happiness, life ends


***
— hyperrealism, as a method, works, — I said to myself 
collecting fallen branches in the garden after the storm

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ «ДВОЕТОЧИЯ»:

1.На каких языках вы пишете?

Можно сказать, что я пишу на русском и, довольно часто, на английском языке. Но на самом деле я думаю, что в большинстве случаев пишу на своем «внутреннем» языке («inner language») и перевожу, сразу или позже, на один из них.

2. Является ли один из них выученным или вы владеете и тем, и другим с детства?

Английский язык не является моим родным, но я начал им интересоваться с детства, и осваиваю, постепенно и самостоятельно, всю жизнь.

3. Когда и при каких обстоятельствах вы начали писать на каждом из них?

Писать на русском языке я начал в 8 лет, во время поездки в Крым, будучи вдохновлен красотами природы, а на английском стал сочинять что-то с 5-го класса школы, когда перед глазами появились тексты на этом языке. Тогда я впервые прочитал стихи Стивенсона, который, как это стало мне ясно, оказался не только автором знаменитого «Острова Сокровищ». Позже я попытался читать прозу на английском, Т. Харди и С. Моема. Именно они, а не поэты, как ни странно, вдохновили меня. С англоязычной поэзией я стал знакомиться значительно позже. Достать книги на английском в провинции в то время было почти невозможно. Романтики не очень обрадовали меня, а вот С. Платт, Т. Хьюз и, совсем из другого времени, У. Блейк произвели впечатление. Оно остается со мной до сих пор.

4. Что побудило вас писать на втором (третьем, четвертом…) языке?

Это невозможно четко объяснить. Иногда я испытываю непреодолимое побуждение записать пришедшие мне в голову цепочки образов или мыслей на английском языке, даже зная, что результат может быть менее удачным, чем на русском. Возможно, это не имеет никакого смысла, я иногда сам задаю себе вопрос: ― зачем я это делаю? Но для поэзии логическая обоснованность высказывания вообще имеет мало значения.

5. Как происходит выбор языка в каждом конкретном случае? 

Я редко сознательно выбираю язык, на котором хочу высказаться. Это происходит спонтанно. На русском я пишу больше. Но иногда рождается то, что невозможно сказать по-русски, или наоборот, по-английски.

6. Отличается ли процесс письма на разных языках? Чувствуете ли вы себя другим человеком\поэтом, при переходе с языка на язык?

Другим поэтом или человеком я себя не чувствую, но то, что рождается на некоем «внутреннем языке», о котором я говорил, может быть по-разному воспроизведено на английском и русском. Или вообще не может быть воспроизведено, и тогда появляется картина, коллаж, проза, или это остается внутри меня. Английским я владею в значительно меньшей степени, чем русским, но даже и этот уровень помогает мне высказать какую-либо необычную мысль, или взглянуть на предмет иначе, так, как я никогда не смог бы сделать, если бы пользовался только русским. 

7. Случается ли вам испытывать нехватку какого-то слова\понятия, существующего в том языке, на котором вы в данный момент не пишете?

Да, случается. С английским чаще, конечно, но слово можно найти, пользуясь современными техническими средствами. Потому что, как я сказал, стихотворение я не пишу, а вижу его сразу целиком в своей голове, и оно ожидает записи. Именно поэтому я предпочитаю писать верлибром, а не потому, что стремлюсь отдать дань моде или хочу казаться современным.

8. Меняется ли ваше отношение к какому-то явлению\понятию\предмету в зависимости от языка на котором вы о нем думаете\пишете?

Да, меняется, но скорее не отношение, а то, как предмет выглядит. Каждый язык позволяет увидеть разные стороны предмета или понятия, разглядеть разные детали и сделать разные выводы.

9. Переводите ли вы сами себя с языка на язык? Если нет, то почему?

Перевожу, иногда с трудом, иногда без, иногда удачно, иногда менее удачно. Главный вопрос ― как получившееся «творение» будет выглядеть в глазах носителя языка. Насколько странно или, может быть, архаично. Вообще, наверное, не следует это делать, лучше доверить перевод тем, для кого английский родной. Их перевод, несомненно, выглядит более грамотным и естественным, но иногда получившейся текст уводит в сторону от того, что я хотел сказать. Я знаю, что многие поэты Азии и Африки пишут на английском и переводят себя, хотя это не их родной язык. Английский становится для них тем, чем в античные времена был греческий. В эпоху эллинизма. При переводе себя с английского иногда возникает проблема невозможности выразить это по-русски, при обратном переводе влияет словарный запас, то, что я нахожусь большей частью вне среды носителей языка. Иногда это вынуждает меня вернуться к тому первоначальному образу, который возник еще на уровне дословесного, до стадии вербализации, если, конечно, я могу вспомнить то свое состояние, когда произведение родилось.

10. Совмещаете ли вы разные языки в одном тексте?

Не часто, иногда небольшие фрагменты.

11. Есть ли авторы, чей опыт двуязычия вдохновляет вас?

Такие авторы есть, их много. Р.М. Рильке, например. Очень много замечательных поэтов, уехавших из России в Америку, Европу или Израиль пишут на нескольких языках. Считается, что английский И. Бродского является «не совсем английским». Наверное, это относится и к моему творчеству, еще в большей степени. Но и мой поэтический «русский» тоже, наверное, не является «нормальным» русским языком.

12. В какой степени культурное наследие каждого из ваших языков влияет на ваше письмо?

На меня оказало влияние культурное наследие нескольких языков, но среди основных немецкий, английский, русский, испанский, китайский и иврит, в меньшей степени идиш. Причем большинством из них я не владею, и читаю произведения только в переводе, немного посматривая в оригинальный текст. Получается, что владение в той или иной степени языком не является обязательным условием наибольшего влияния культурного наследия, связанного с ним. По крайней мере, для меня. Самые любимые мои поэты, такие как П. Целан и Г. Тракль, писали на немецком. Или китайском, как Бо Цзюи и Ду Фу.  Но так как англоязычных поэтов я могу читать в оригинале, то стихи британских, американских, индийских, новозеландских авторов постоянно оказывают какое-то влияние на меня. Естественно, что и литература на русском оказала и оказывает влияние. Сейчас это творчество современных поэтов. Российских, а также белорусских и украинских ― я читаю на украинском, но писать и говорить на этом языке не могу. Тема эта, о влиянии культур и языков, очень интересная и емкая, она заслуживает отдельного разговора.