куда деть отросток внутри головы
перекатывающий исчерна-красное ы
слова́ проклятий врагу
должны быть понятны врагу

и не жаль если будут последними
(на каком теперь говорить с детьми)

эх Пушкин Пушкин
не срослось, перешёл на клёкот
 
по результатам опыта: безрезультатный опыт

------------- 

и это идиотское облегчение
когда замечаешь, что думаешь не о:


     нечего терять, кроме нейронных цепей
     и иметь тоже нечего

  так кто же погиб в генеральном сражении?
  вот он: спокоен, ясен, как глаза слепого

------------- 

*** trust your pain 
что монстр умеет, то творит -
его деяний грозен вид:
узрев, застынешь, поражён -
но не владеет речью он.

         что ж - остальному господин,
         средь трупов стоя и руин,
         средь пашен, преданных огню -
         набычась, он несёт хуйню.

------------- 

    • посвящается Лиле Ч.
говорить, онемев от красоты
от горя
от тишины

говорить, словно не зная, что говоришь:
изумительно попадая
точно в то, что хотел сказать

речь, возникающая собеседника
на том конце

------------- 
             
      "Любі мої діти, мила мамо й тату, я йду на війноньку.."

отморозило веточку
да на вишенке деревце
ничего по весне ещё
знать другая проклюнется

    сжались зубы помолимся
    на прощанье обнимемся

(говори за себя лишь - и утраты не трать)
жил как вышло но знаешь как зато умирать

    вспомнишь будто Чапаева
    то ль Махно Колчака
    вот и нету отчаяния
эх
войнулечка

------------- 

мышеловка захлопнулась
ошеломлённая крыса
привстаёт на задних нюхает воздух

воздух пахнет железом

сейчас она понимает: упор, обрыв
всегда были прямо здесь
даже когда запах мяса и дыма вёл её к ужину

и тогда, когда она играла с детьми в догонялки
и они бросались на её хвостик, как на юркого червячка
уморительно пища
обрыв был рядом
невидимый как затылок

мгновение перед тем как она побежит по периметру:
ветер с обеих сторон держит её на весу

------------- 

кромеш движения ночно-
го злы земные сны
и свету среди нас темно
врата его тесны 

мы уголь будущего пла-
мени плашмя во мгле
бесцветными глазами зла
притянуты к земле

слеза пластов горючих вы-
ход                      жар внутри
сорви как крышку с головы

смотри господь смотри

------------- 

грядый на вольную страсть
на верную гибель
ветер сквозь окна и стены
похожий на медленный свет

нам бы только от боли избавиться, Господи!
нет
взрослейте

------------- 

     неисчерпаемо неприменимое

кровавый плевок на стене
пузырится
забвением: страшная месть
                      (кстати, что-то не слышал в контексте
                       о Николае Васильиче)
может, только прощенье страшней

готовьтесь прощать

------------- 

ещё раз очарование
эх да ещё раз
чтоб на празднике развалин
костерок не гас

чтобы меч минут о метры
высекал лучи
камертон любви и смерти
всё ещё звучи
------------- 

только смех родной горечью
мира стёртая кожа
вот май месяц закончится
на май непохожий

будет каждому каждому
полной ложки дорога
а в ложке звезда никому
обещанье итога

------------- 

здесь две войны расходятся:
одна уходит под землю, другая
останется - собирай меня, я
твой урожай. воздух будет 
вызолочен, в голове - ясное
беспамятство, всегда на одно
мгновение. ветер ветра –

превыше, прениже –

точнейший, 

тончайший.

------------- 

вслепую пуля и наотмашь шашка
какая глубина когда война
на плоскости горящая рубашка
видна одна

мы не стальные но рядами стали
бездушные рабочие войны
мы в воздухе застыли мы устали
мы нарисованы

------------- 

глянь-ка, фигурка обращается к игроку: играй!
делайте ваши ставки, ускорьте поставки!
что мне терять - я беженец: обращается к ней игрок
слова мои вытерты, зато движения ловки

поле размечено в обыкновенный ямб
наступление, отступление, контрнаступление
жертвуй коня! поворачивай календарь!
и предсмертный храп вплетается в боевое ржание

варианты кульминации все участники назубок
в мистерии как известно нет зрителей и посторонних
мир обращается в слух или это звук
некому знать игроки движения кони

------------- 

* в действительности даже самолёт или крылатая ракета
неподвижны: все перемены не сходя с места
* та ли ты, тучка? ужели вчера другая? 
песок вполне способен пересыпаться сам

    тут мне, как всегда, показывают на плашку "не так", на плаху 
    но сказано: слабую боль считаете вы наслаждением
        давайте станцуем, истина приглашает

------------- 

от виска - на весь мир - до виска
августейшая смотрит тоска
и идут на закате войска:
за пригорок - к реке - вдоль леска

    мирной пылью миров уложить
    кровеносную красную нить

         кто не сложит за другы живот
         у того даст бог всё заживёт 

------------- 

в октябре или в августе
или просто на фоне
что звучит как прощай прости
но не просит запомнить

незаметное что-то
вроде сна и заботы

обращается к я на ты
среди горя и красоты

------------- 

скоро кончится что-нибудь, или
кто-нибудь, или на-
чнётся: жили там были -
не понять нихрена

что же всё-таки сдвинется надо
всех миров нищетой -
только слава свобода победа
получается что

------------- 

лукавая родина оборачивается 
через весь спектр - 
чем захочешь
чем совсем не захочешь
тосковать наперёд и потом?
любоваться цветным пузырём!
кто рассыпется в прах
кто вприсядку ревя гогоча
а я так и буду пока
говорить с тобой, тыча пальцами
во все стороны

------------- 

одной остаться безымянной ноты поэтом
вернее, почти неузнаваемым: кого-то мне это?

достойно есть! участие в водоразделе
и биография с географией как берега ручья

изнасилованный языком я медленно подымаюсь
из моего рта на землю капает кровь

1 ОКТЯБРЯ. ВОЙНА

где-то далеко-далеко
горит огонь так далеко
что его не видно и от него не тепло
так ярко
что зарево его освещает каждое лицо 

здесь

ветер гудит и срывает шапки с голов
этот же ветер или другой роняет на землю людей
как иссохшие листья
поднимает с земли и несёт
по спирали наверх
открывает глаза и лица
обнажает сердца высвобождает
из рёберной клетки
то ли к небу несёт
то ли к горизонту швыряет

никогда больше никогда больше
да ни в жисть
она коснётся каждого
фигура умолчания запретная для приличного общества
огненная вода водяной огонь
достойная старость беззаботная юность
болезненное онемение приятная боль 
бессмысленные действия важные слова
белый пиар бездумная клевета
нищие духом богатые сердцем
добрый человек злой человек
наш тихий американец в гаване

всех унесёт ветер
всех озарит огонь


 
2  ОКТЯБРЯ. ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ

когда одного древнегреческого умника спросили
што есть человек
он долго пыжился и наконец сформулировал
про две руки две ноги и покрытый кожей
ему принесли ощипанную курицу
и он дополнил своё определение
умением смеяться и плакать

лежащие в коме не смеются и не плачут
значит они не люди?
шимпанзе и гориллы не люди только потому
што они покрыты шерстью?

где же оно то неуловимое и верное
полное определение человека?

свеча в груди што мы кормим едой и воздухом?
два волка сражающихся внутри нас до полной победы сытого над голодным?
светящаяся субстанция весом в 21 грамм?

иногда кажется што это способность ненавидеть
и умение разрушать без причины

но лучше надеяться и верить
што это не так

што есть што-то ещё


 
3 ОКТЯБРЯ. СОПРОТИВЛЕНИЕ

а што если мы не будем мягонькими?
а што если мы не будем упругими?
а што если мы не будем пушистыми?
а што если мы не будем гибкими?

што ли нас не ударят?
ненадавятнепогладят
несогнут?

может быть не сломают

да нет на вер но е
не сло ма ют


 
4 ОКТЯБРЯ. СТРАХ

Когда мне было пять лет,
я посмотрел очень страшный фильм.
Там была такая кожистая пупырчатая тварь
с крыльями, как у летучей мыши,
она летала и убивала всех героев фильма
одного за другим.
Какое-то время после этого
я боялся темноты.
Но недолго
(потом случилось много вещей
гораздо страшнее какой-то твари,
которая может выскочить из-под кровати
или заглянуть в окно
и сделать всякие нехорошие вещи
с маленьким мной).

Потом все обычные детские страхи – 
типа потерять родителей в толпе
или что придут хулиганы и дадут по башке – 
сменились страхом больниц.
На днях я кому-то объяснял,
что боюсь больниц потому,
что там мне никогда не говорили ничего хорошего.
Больница – это плохие новости.
Они говорят: «Ты останешься таким. Радуйся, что живой».
Они говорят: «Ты скоро ослепнешь. Тренируйся ходить наощупь».
Они говорят: «Что ты как маленький, будь мужиком, не вертись, терпи,
не кричи, не закрывай глаза,
открывай их пошире, чтобы можно было закапать
больное лекарство,
а то сейчас отстрижём все ресницы,
и молись, чтобы рука не дрогнула».
Они много чего говорят.

Потом – я не понимаю или не помню, откуда – 
пришёл страх перед ментами и военными.
Последние двадцать лет, завидев на улице форму или машину с мигалкой,
я не раздумывая, на голом инстинкте,
перехожу на другую сторону улицы
или сворачиваю.
Не понимаю, как можно иначе:
я не знаю ни одного человека, которому они помогли бы,
а вот проблемы были почти у всех.
Хорошо, если только беседа с тобой, как с дерьмом.
Хорошо, если только штраф.
Они говорят: «Таааак, нарушаем».
Они говорят: «Документики ваши».
Они говорят: «Пройдём в отделение. И не рыпайся».
Они говорят: «Подписывай. Может, живым останешься».
Они много чего говорят.

Кто-то может преодолеть свои страхи.
Кто-то может действовать, невзирая на них.
Кто-то живёт со страхом всю жизнь, как будто бы так и надо.
Кто-то всё время трясётся, как мышь,
в норку которой лиса засунула свой нос
и, кажется, вот-вот достанет своими острыми зубами.

Кто из них я?
Только б не мышь, только б не мышь…


 
5 ОКТЯБРЯ. АКТИВИЗМ 

говорит
ну чего им неймётся
делать што ль нечего
сидели бы по домам своими делами бы занимались

говорят
ага предатели сто пятая колонна
чего тут прыгаете чего тут бегаете
шум разводите
а мы возьмём и всех в подвале
гы-гы

говорим
спасибо спасибо спасибо
за спасение всего и всех
от исчезновения и забвения
за сохранение всего и всех
в относительной целости
за нежданную тёплую руку
и доброе слово

говорите
есть время для больших дел
и время для малых дел
и нет разницы между ними


 
6 ОКТЯБРЯ. СВОБОДА

Значица, жили-жили мы
по накатанной,
знали всё наперёд:
чо делать, куда идти,
што говорить и о чём молчать,
а потом – всё. Пришла она,
долбаная свобода воли,
и взяла нас всех за жабры.

И што теперь? Ну вот што?
Ходим пришибленные,
учимся думать, решать, делать…

Это очень странно:
што-то стало зависеть от нас.


 
7 ОКТЯБРЯ. РЕШИТЕЛЬНОСТЬ

вернёмся к легенде о двух волках
дерущихся внутри нас
и победе того из них
которого мы кормим

назовём одного из них страх

и пора бы уже принять решение
осмелиться
собраться
и перестать его кормить
пусть ослабеет
и сдастся


 
8 ОКТЯБРЯ. ПРОТЕСТ

никак нельзя чтобы всё шло
само по себе
всегда должен быть кто-то
кто скажет нет
кто скажет стоп
кто скажет мы не позволим
мы встанем живой стеной
мы назовём вещи своими именами
мы напомним насколько черно чёрное

кто-то встанет напротив зла
и может быть выстоит
кто-то будет пытаться помнить
и не канет в забвение
увидит несправедливость
и постарается её исправить

даже если пламя пойдёт по степи
должен найтись кто-то с водой

вода его остановит


 
9 ОКТЯБРЯ. ЦЕНЗУРА 

есть слова
которых нельзя говорить
вспоминать и писать
потому что они означают плохое

например
слово на букву эс
если скажешь – она может прийти в твой дом
и твоя семья станет меньше
слово на букву вэ
если скажешь – она ворвётся в твой разум
и сломает его как дом разрушенный вэ

есть ещё слова
их много
и ни одно нельзя говорить
вспоминать и писать
а то как придут
и останутся с тобой навсегда

я рискну

надежда

любовь

свобода

радость
								есть слова и их много 
10 октября. Солидарность 

когда ты получаешь
благую весть
ты можешь заплакать
рассмеяться
застыть на какое-то время
улыбнуться
ощутить прилив сил и готовность свернуть горы
воодушевиться и обнимать незнакомцев
сказать спасибо и начать новую жизнь

когда мне было тридцать два
и случайно произошёл камин-аут
мой брат позвонил мне и сказал
«я горжусь тобой, ты молодец»

казалось бы всё осталось как было
законы не изменились
физическая безопасность не увеличилась
личная жизнь не улучшилась
но захотелось кого-то взять за руку
и глядя в глаза сказать
«я с тобой
я вижу тебя
я горжусь тобой
то что ты делаешь важно
и поможет кому-то»

это ли не благая весть?

разнесите её по миру

***
на стволах сухожилий и жил
еле держится тень в атмосфере
рассказать бы всю правду как жил
всё равно ведь никто не поверит

глядя в бездну с платформ башмаков
серый карла терзает кого-то
слышу плесень ночных облаков
протыкает игла самолёта

принеси мне сестра на заре
одинокое сердце в подоле
млечный путь утонувший в днепре
и небесное минное поле



***
если совесть смешна и бездомна
если память мутна и бездонна
а пилат брал пророка на понт
там где солнца закатного домна
выжигает дотла горизонт

возвращайся сгоревшее племя
на ожоги родных палестин
как фантомные призраки лема
те кого мы однажды простим
снова тьма забирается в темя
и бессмысленно лгут словари
журавлиными нитками время
зашивает прорехи свои

там где слово смывает волною
одиночеством страхом войною
безразличием каждого дня
ничего не случится со мною
потому что не станет меня



***
еще течёт последняя минута
ещё течёт минута восковая
я выбрал смерть одну свою не чью-то
прощай моя часть суши войсковая
адорно прав конечно прав адорно

убитая в руинах украина
еще не вмерла слава как и воля
россия паханат банкет обитель
убийцы мародёры эпигоны
империя опущенных на марше
писать стихами и писать стихи
две вещи несовместные отныне
один лишь клик и рыбка золотая
двуглавая пожалуйста и сборник
загадок русской господи души
со свежей базой данных мертвых душ

уже не в моде вирус сбросим маски
смерть потирает руки ледяные
под деревом бутылочным в тени
а на закате море и банальность
банальность зла с банальностью добра
и детский смех и звёзды прорастают
текучесть смерти и текучесть жизни
любовники сплелись как тараканы
война и море старость страсть и страх
прогулку по приморской полосе
бат-ямбом пятистопным завершаю 

не будет никогда уже на свете 
моей страны не возвратить отныне 
обратно ничего и никого
деревья одноногие солдаты 
прифронтовой шеренгой вдоль дороги
хотят назад вернуться но не могут 
и мы с тобой друг к другу не вернёмся 
астральных тел друг друга не узнаем 
мы даже попрощаться не успеем
не расцепив усталых старых рук

не помогло нам общее несчастье
казачьей песни медленный мотив
мы даже не успели попрощаться
усталых старых рук не расцепив



***
всех нас навеки война подружила
с чёртом плешивым с мышиным царьком
антропоморфные звери режима
кровь с кокаином и нефть с молоком
антропоморфные звери режима
рефрижераторы русской зимы
взрыв распрямляется словно пружина
я онемевшее мёртвое мы
как хорошо убивать и молиться
и не жалеть что случится потом
похорошевшая смерти столица
старый любовник с трясущимся ртом
в похорошевшей москве караоке
чёрная сперма икра из корыт
пёс мой сынок мой мутант кареокий
в бомбоубежище воет навзрыд
киев ночной освещают стожары
детской площадки последний редут
за дежавю за припев окуджавы
не постоят за ценой попадут
кто здесь заказывает мениппею
в смеси молочной в мучнистом снегу
имя твоё прошептать не успею
тело твоё опознать не смогу



***
кому это интересно 
кроме таких же самолюбивых подонков 
чтобы не заплакать 
мне приходится делать 
перекошенное 
ужасно придурковатое лицо 
я напрягаю все лицевые мышцы 
перекрывая каналы 
по которым влага направляется к глазам 
потом выдыхаю как будто выпил водки 
и снова читаю русскоязычные новости в телефоне 
ноябрь встречает меня в шортах 
с плодами грейпфрутов в каждой руке 
солнце пропадает внезапно 
вор снова остаётся незамеченным 
черный комочек моего спаниеля 
сливается с бескорыстным без коры стволом 
на который пес собрался помочиться 
ему кажется что он по-прежнему в россии 
только кошек стало намного больше



***
ты напрасно к экрану прилип
дым рассеялся крыса не сдохла
под завалами скрежет и хрип
над завалами сурик и охра
очутившийся после и вне
лишь кружок на всплывающей карте
навигатора 
                     тень на стене
только тень на стене и асфальте
только тело с гражданством двойным
только речь что с убийцами в доле
возвращаются птицы с войны
как безрукие ангелы боли



***
родинок как гречневой каши
а родины нет ни одной
только язык за ещё не выбитыми зубами



***
ракетный удар по николаеву
погибла женщина одна
и ты радуешься
на этот раз погибла одна
всего одна



***
каждую ночь забирают в ад
и возвращают назад
не надо
не заслужил ты ада



***
мать
я пойду спать
а разве ты просыпался 
сын
на глазах пятаки
на губах алтын
щеки белее мела 
зачем я тебе подарила тело



***
сна неотвязная злая истома
как поворотник хрустит метроном
знаю сгоревшее после погрома
солнце на дне притаилось глазном
чавкают звери домашние в жиже
фосфорный гриб на обрубке стены
что же я делаю здесь после жизни
если хотел умереть до войны



***
больничным окровавленным режимом
как старый пубертат и вечный жид
в пространстве безгранично растяжимом
посередине истина лежит
последний встречный тоже проходимец
он тоже в скором времени умрёт
вставай уже 
лежит посередине
и не встаёт



***
у меня ещё есть слепнущие глаза 
и обожжённые кипятком губы

на другом конце света
в украине 
завершился 
очередной ракетный погром

этой ночью 
российская артиллерия
в родильный дом 
не попала

засыпаю с первыми лучами 
последнего солнца
с улиткой собачьего языка
на своей щеке



***
лучи танцующего света
в балетных пачках облаков
на свитках ветхого завета
на стогнах призрачных веков
день начинается воочью
уже как будто без тебя
зачем ты выл сегодня ночью
собачью холку теребя
хрипел карету мне карету
курил цепляясь за огонь
за сигаретой сигарету
и пепел стряхивал в ладонь
никем не призванный на третью
войну кривлялся взаперти
страна что послана за смертью
вне зоны действия сети



***
двадцать лет игравшие с трясиной
как же так случилось голосят
из норы космической крысиной
выползает выводок крысят
дети пешеходного арбата
внуки неизвестного солдата
чьи глаза срываются с орбит
черного полярного квадрата
вечной мерзлоты и пубертата
в луже пузырящийся карбид
завернули горло в стекловату
съели совесть справили чуму
я не сторож господи медбрату
мертвому медбрату своему

Інна Ліньова народилася 18 травня 1959 року у місті Кривий Ріг. Закінчила Свердловське художнє училище та Уральський університет. Живописиця, графік. Створювала тематичні композиції в авангардному стилі. Член Національної Спілки Художників України (1995). Брала участь у виставках з кінця 1990-х років. Персональні виставки – в Єрусалимі (1999-2001). Основні твори: «Кругообіг» (1992), «Метаморфози» (1993), «Інна в Седневі» (1994), «Погляд у минуле», «Материнство» (1995), «П’ятниця. Вечір. Нью-Йорк» (2000); «Мегаполіс» (2010); проект «In-S» (2009).

УБИТЬ ВОЗВРАЩЕНИЯ


1.

<катастрофа есть жертвоприношение>
акафисты они пели лёжа 
разглядывая потолок 

<катастрофа есть жертвоприношение>
сдав кровь, 
они жили равномерно 
для красоты 
внутри локтевой впадины 

Перемещённая (перенесённая) непристойность 
время как фрагмент 
картины <сад наслаждений> 
иеронима босха 
вышло из себя к нам: опустело: впустив детализированное
пост-пандемийное 
вялотекущее что

Безобъектное насилие
, о котором мы все мечтали 
Субъектная (независимая) война
Война субъективностей
Распад 
распаковка муравейника

Каждая насекомая ушла
и живёт отдельно отчаянно от 
возвращения Улисса 
Безъязыко ибо не до`лжна никому: млечность

столь медленное близкое расстояние что 
оно выносимо
потому что внесистемно

Лежит такое я 
(еб@вшее в рот государство)
на заминированной воде черного моря 
и 
не отдаёт никому воинскую честь 



2.

..... 
Не вплывай в эвксинский понт, аргонавт
Мы государство, море и пространство 
, которое готовится разорваться 
Мы гуляем в таврических садах
Но эта плоскость картин айвазовского вжимается в нас
, причиняя нам критику языка и культуры как 

живописец Главного Морского штаба, действительный тайный советник, академик и почётный член Императорской Академии художеств, почётный член Академий художеств в Амстердаме, Риме, Париже, Флоренции и Штутгарте.



3.

........ 
Но эта сфера вжимает нас в
катарсис системы 
; системный катарсис
; каталог множеств:

Время войны это время отстранения концептов
Потому что мы захвачены диссоциацией
Потому что война схвачена руками
Потому что время схвачено ртом
(микромиром) 
(и прикусывает запасной мизинец/день февраля переходящий в март) 

Потому что время наконец-то соединилось

Дорогое дополнение, 
Дорогой praeter, 
проговорим подробно —
Война концептов, (если б ты только не знала) как ты ла ла ла
Например, госкоммунизм был навсегда вытеснен из 
собственного тела и кавычек 
Терменвокс твой насвистывает/цитирует 
, воскресив некасание, простонароден
И с нуля бел, безъзык скользит:
<косноязычие <тёплого> человека>



4.

... и железная согнувшаяся лента 
с едва различимой человеческой головой
пронзена через спину 
огромным скоростным гвоздём 
Гроб-арт 
"памятник погибшим от бомб" 
в музее Вадима Сидура 

Попытка вербального описания 
пластической паузы 
структурами речи
<ощущение исчерпанности 
той или иной традиции 
вызывало почти физиологическое отвращение>

<менталитет, хирурга ли, технократа, 
не требовал революционных жестов в идеологии>
Но они настигли нас, не двигаясь с места
<Колыбельные Моцарту. По дороге вверх>
<две продольные флейты 
параллельно смерти 
параллельно ветру>

Глоссолалии <…лепечущими устами 
и на чужом языке будут говорить…>
 (Исаия 28:11) 
... толкования понимают в данном месте 
«чужой язык» как язык ассирийцев — 
поработителей израильского народа

... челове-щество бутлегер дыр бул щел
<словесная транс¬крипция или 
словесная параллель к одному эпизоду 
Второй части Фортепианного концерта Моцарта (КУ 488)
— дуэт фортепиано и двух кларнетов, 
выдержанный временами в ПАРАЛЛЕЛЬНОМ движении, — 
своеобразная погребальная элегия>



5. 

Краткая история того что
мы не увидели 
пропустили
по дороге
по жизни 

нижнее время —

А не было никаких катарсисов говорит кто?: как кто?: как ты-чется
снег на рельсах вытягивается в направлении света удлинённого ведомым
Война движется нарисованная блокадой города симметрично воде
Война движется на тебя как Геродот вложив пальцы в глазницы в звук в рот
Война движется из тебя соединяя бомжа и

фрагменты нож ниц (сурдовоспроизводя терминвокс) 



6.

... после 23 февраля 22

Россия и русский язык мира

срослись

Время срослось

(как закрытый перелом) 

Находясь на поверхности метафизики мандельштама

(на линии уточнения реальности и сна) 

триггеризма Нины Искренко

советизма Виктора Кривулина —


точка между-бойни шепчет


место и форум как форму и формулу:

луг гула и силу полу-леса 

карниз ров устье мелоса

роды интервальных структур масштаба

масштабирование телесности 

окно катарсиса 

аквариум кривизны воды —


качает раскачивает укачивает 

необходимость невозможность

вербализировать настоящее время внутри прошлого




ЧТО-МАТРИЦА

7.

... катастрофа относится тяготеет к
практике поэзии
К задыханью
И молоко рас стаётся с младенцем
<Я сын раба и внук раба>
Говорю —

Тавтология твоя = птица
Эпизоды = кроты
Хтонь-кантаты
Птица = что и не равна тавтологии твоей
Вода = мельница плюс место санскрита: 
совершенного, обработанного языка внутри крови 
; внутри крови: что-я

Что-я? = не знаю что; и знаю что не равно тавтологии твоей
Подсвети



8.

Стали удаваться удваиваться 
звуковые пробелы
Кантаты 
: буквально "поется", 
причастие прошедшего времени 
женского рода единственного числа —

то есть разделяться: жить параллельно воде; как небо
Небо воды: звуковые пробелы: воск белого пара
Куски анти-тел
<Буколические мимы>: пиздец-язык
Почему-то фрагменты формы шары дома' го'ры имена оды
: нашествие украины во мне: СТОП-кадр: стоп-кран: нашла —

велико-отечественная-война = словосочетание: которое я: 
навсегда ненавижу дважды... 
Пробелы с обеих сторон времени
Врезка дождя в решето воды;
Врезка ливня в нарушение и обрушение воды
(я никак не могу оторвать от себя этот 
вдавленный язык ящик пост-красоты) 



9.

Катарсис относится к прайм-тайму
К диссоциативной фуге
Я сын советского раба и внук советского 
Говорю —

Храм на крови
Неовизантийский стиль в русской архитектуре
Дата постройки: 2003 г.
Адрес: Россия, Свердловская область, Екатеринбург, 
Царская улица, 10



10. 

... катастрофа относится тяготеет к
практике поэзии
К задыханью
И молоко рас стаётся с младенцем
Я сын раба и внук раба
Говорю 
(хочу попробовать ещё раз) —

Этнос графически разогнан ускорен и сливается с 
английским

Физически скурпулёзен геополитик 
трахающий ядерный липесток-паритет

Крах железного занавеса дышит свободой 
и прочей хуетой и хунтой 
Мелкодисперсное что
Внутреннее серебро чего что делает? 
Какие-то оторванные руки языки и словосочетания 

Дисперсной называется гетерогенная система, 
состоящая, как минимум, из двух фаз, 
одна из которых мелко раздроблена и 
равномерно распределена во второй, 
сплошной фазе —

дорогая маргинальность, 
дорогая мелкодисперсная маргинальность, 
я буду есть пить жрать тебя день и ночь, 
чтобы стать свободным;
свободным от чего; 
свободным чему;
прободным чему

Как пористое время, которое оплетено внешним 
(а потом внутренним) NSDAP



11.

Катарсис относится к практике культурной смерти
К диссоциативной фуге
Я сын советского раба и внук  
Говорю
(хочу попробовать ещё раз: не повторить. Ся) —

Саркастическое ничто как стигматы
(в этом ракурсе король и шут неразличимо смеются) 
В любой позе пиздец как неудобно лежать сидеть стоять 
облокачиваться фиксироваться

И статически абортированная красота прошлого внутри настоящего; внутри речи — 

И фасции нагреваются, 
и хаотическое застывает в карманы, 
в щели и трещины, 
в раскалённую подкову времени

Торсионное переменное кручение связанности 
вышибает язык на соседнюю спираль
, которая освобождает от параллельной телевизионности сна 

И ничто-войны висит торчит как кусок арматурной вплавленной 
каменно-железной непамяти

... последняя песчинка на острие
... последняя капля на острие 
... последнее что

Табуированные исторические поры
дышат ради свободы <нарушить дренаж> 
эскапически стоя в последней земле
о, страты твои, лэнд-лиз, склёваны полем ничто
: полем пара нажимающим на след солдата



12.

…….
Всё-таки расчленение и объятие нас-меня 
как памятник Сидура "погибшим от бомб" 
похожи на микроскоп 

И всех немного системно тошнит

Во время Великой Отечественной войны 
в подвале "Бродячей собаки" располагалось бомбоубежище
А официальной причиной закрытия кафе в 1915
была объявлена нелегальная продажа алкоголя

Маленькая империя как запятая, 

я сижу внутри неё и смотрю на около
жёлто-зелёно-сине-красно-голубую витражную 
фактическую мозаичность в окнах
просеивающую прохожих

......
Что значит перевести через язык: <если
для их носителей противоположные языки 
травматичны до 
непереносимости>? 

невозможны до непрерывности? 

Только экстатическое безумие 
позволяет им жить дальше 
между колосьев
; колосьев цвета гражданской войны: 

<питающих это обезболивающее безумие> сказуемого:
<декорировать его, давать ему взаймы слова>, плач и образы

, восстанавливая порядок 
после снятия сдирания 
кожи-катастрофы с рук и лица; с
лицезрения



13. 

Тринадцать дел остались
грубыми, неуместными, простыми

Рас стояние
Индиго-сын
Смотрит на Иерусалим
<И они мочатся на стену>

И пергамент её удивляется что 
в войне бывают перерывы на вечность снов и слов

……
И открытая стена как межместо —

это как читать Елизавету Мнацаканову
то есть не линейно, а всем зрением всю страницу разом
Читая мерцание мерцанием или
быть везде: разницей нащупывания наслышивания ризом

……
<Говоря о Сталине не говорить о Сталине>
Говоря войной не говорить о войне
Говоря сквозь молчание-войны не говорить
 
Наша жертва только предстоит, но мы радикально склоняемся влево, отказываясь свидетельствовать против себя: <наша культура не приучена к герою-рабу>, герою-вору, герою-лакею или герою-трикстеру

Нам придётся жить внутри всех кто жил внутри нас: как речь, которую попользовали, проституировали и отправили воевать с нами. И её нельзя победить. И в ней нельзя победить. Аминь. Аминь как ура. И эта война невозможна и возможна только во время войны, возвращаясь. Или чего с чем. Возвращаясь. Или сказуемого с подлежащим. Возвращаясь. Говоря как что чего. Говоря чем. Говоря как пост-структура пост-структурализма. Говоря причастием как частью речи языка-ничто. Говорить <возвращающим Улисса местоимением война>. 




ГУЛ-ЭХО-МАТРИЦА

14.

... внутри текста работает силлабо-тоника
... вчера (до войны) внутри работал и верлибр
это вода Атлантиды

Можно работать вне текста 

Создавая новый словарь, присваивая словам новые означания (Геннадий Айги) 

Можно гармонизировать текст мелосом (Елизавета Мнацаканова) 

Можно работать вне-мелос как имена персонажей отца и сына в античной трагедии: мифологизировать мелос: концептуализировать мелос (Сергей Завьялов) 

Можно присвоить вулкану имя Мелос; и отнять его;
как плазму, то есть 
Можно разламывать распадать текст 
Пока не исчезнет сама речь, сам язык 
Испепелив книгу как концепт
Создав в пустоте язык как таблицу
Язык-Excel 
(буквальный перевод: превосходить, выделяться, выдаваться, изощриться) 
(Ника Скандиака) 

Создав паузу

Создав паузу-языка 

......... 
Война это работа на поверхности текста 
На поверхности паузы 
На поверхности темноты 
То погружаясь то выныривая из

........ 
(Как и у многих сейчас: экран моего смартфона разбит, защитная плёнка на поверхности образовала несколько дыр в виде линий царапин наискосок сквозь которые я бью набиваю и читаю это мир постоянно присутствуя внутри разрывов) 

........... 
Мы: 14-й мир
Мир после катастрофы катарсиса

Мы мир которого нет
мир
которого
не
дано

Фракиец и анти-фракиец
Текст-матрица

У такого текста нет времени; нет постоянного тела 
Постоянных координат в пространстве 
В некотором смысле он везде 
Везде на поверхности мгновенного зрения 
Он: взгляд 
Взгляд в окно (матрица 9 на 9)

Что1   что2   что3   что4   что5   что6   что7   что8   что9 
Что21 что22 что23 что24 что25 что26 что27 что28 что29 
Что31 что32 что33 что34 что35 что36 что37 что38 что39 
Что41 что42 что43 что44 что45 что46 что47 что48 что49 
Что51 что52 что53 что54 что55 что56 что57 что58 что59 
Что61 что62 что63 что64 что65 что66 что67 что68 что69 
Что71 что72 что73 что74 что75 что76 что77 что78 что79 
Что81 что82 что83 что84 что85 что86 что87 что88 что89 
Что91 что92 что93 что94 что95 что96 что97 что98 что99 

Я могу продолжать могу: не продолжать 

Могу даже повторить бросок костей Малларме

Но сейчас мы на поверхности текста 
Но сейчас мы на поверхности текста
Но сейчас мы на поверхности текста 
Но сейчас мы на поверхности текста
Но сейчас мы на поверхности текста 
Но сейчас мы на поверхности текста 

Что? 
? Что

(кстати: идеальная, совершенная, абсолютная матрица) 

Время закрывающее катарсис
Время открывающее катарсис 
Катарсис закрывающий время …... 

(здесь : мигающая курсорная вертикальная черта ввода текста) 

........ 
Обрыв матрицы. Воздушная тревога. 
Обрыв матрицы. Воздушная тревога. 
Обрыв матрицы. Воздушная тревога. 
Обрыв матрицы. Воздушная тревога. 

........ 
Мы почти не слышим как 
Улисс пытается говорить сквозь-через сирен

Что?
Что



15.

...... 
Мы почти не слышим как Улисс 
говорит сквозь-через сирен

Что? 
Что

Строка... перекошенная матрица...
оставаясь всегда в состоянии войны... 
неважен распад связей... 
речь срезана... 
точка скользит ... 
забирая с рельса после поезда перееханную горячую монету... 
шатается ещё звучит линия... вена наживлена... 
задержать дыхание... 
Очнись тьмой... 

...... 
В наступившей внезапно тишине слышно гул-эхо-матрицу

           (говорящую оттолкнувшись от войны) 

Критика языка проваливается в пустоту 
(здесь Введенский улыбается) 
Второго слова (или дополнения) нет
Везде скобки
Но 
облокотится не на что
Не чем

Мы построили зеркало-матрицы
(и смотрим из такой точки настоящего-продолженного-прошлого) 
(we look from the present-continuous-past) 
в которой видим всю Одиссею и не видим
демоса б-га нас

Видим паузу
Когда кто-то отводит взгляд
И зеркальная матрица весит как
одежда в которой выплыл
И хочется пролистать всё заминированное литературоведение 
(все 24 концепции учебного пособия: издательство: Флинта, 2022 г. "Литературоведение России. Основные теоремы и концепции" Константина Баршта родившегося в Ивано-Франковске и все его 203 избранные публикации) 

на предмет лица и кровостока

(в том числе):
101. О тринитарной структуре художественной коммуникации и поливергентной модели со-бытийности («Случаи» Д. Хармса и «Раковина» О. Мандельштама) // Narratorium. 2011. № 1-2.
132. Медведь-кузнец из повести А. Платонова «Котлован» и опыты И.И. Иванова по созданию гибрида человека и обезьяны // Новое литературное обозрение. 2015. № 6 (136).
193. Стихотворение Ф. И. Тютчева «Эти бедные селенья…» и черновая запись к роману Ф. М. Достоевского «Бесы» // Тю/ипология дискурсов: К 75-летию Валерия Игоревича Тюпы: Сборник научных статей. М., РГГУ, 2020. С. 132-137.
189. О «гадкой статье Чаадаева» и «смрадной букашке Белинском»: Ф. М. Достоевский и западничество (несколько аллюзий и реминисценций) // Философические письма: русско-европейский диалог. 2019. Том 2. № 4. С. 56-75.
185. «Наполеоном-то, может быть, и не сделался бы…» О неполной проходимости границы между 9 и 8 классами по Табели о рангах и в произведениях Ф. М. Достоевского // Ф. М. Достоевский и народ. Научный сборник. V Летние чтения в Даровом. Коломна, 2019. С. 92-103.
173. Революция Андрея Платонова vs революция В. И. Ленина // Утопический упадок: искусство в советскую эпоху. Сборник статей. Белград, 2018. С. 258-276.
170. «Гнусно подражать народу не хочу». Об одной двусмысленной фразе из подготовительных материалов к роману Ф. М. Достоевского. «Преступление и наказание» // Неизвестный Достоевский. 2018. № 2.
135. Металингвистика и тернарная модель эстетической коммуникации // Диалог согласия. Сборник научных трудов в честь 70-летия В.И. Тюпы. М., 2015. С. 11 – 20.
116. Двойной повествователь и двойной персонаж в “незакрытом” диалоге Ф.М. Достоевского (от “Бедных людей” к “Двойнику”) // Вопросы философии. 2014. № 2. С. 107-118.
105. О внутреннем и внешнем пространстве точки зрения нарратора в пьесе А.Платонова «Ноев ковчег» // Narratorium. 2012. № 3.
98. Принцип полиархии в повествовательной модели А.П.Чехова («Душечка», «Гусев», «Студент») // Чеховиана. Чехов: взгляд из XXI века. М., 2011. С.287-301.
91. «Генеральная линия эволюции» и «онтологическая память»: оправдание hоmо sapiens explorans // «Служитель духа вечной памяти». Николай Федорович Федоров. К 180-летию со дня рождения. Сб. статей. Т.2. М., 2010. С. 143-166.



16.

Когда война закончится мы все заговорим разом хором
ответить на вопрос : мог ли 24 февраля язык поступить по другому 
Когда война закончится мы все заговорим разом хором
мог ли 24 февраля язык поступить по другому
И в этом будет столько отсечения отслеживания отстранения
Академическая интонация никогда не будет иной 
Луг поле гул эхо матрица медленно поющих ризом
Все кто войдут в этот храм станут храмом
И те кто что и те кто ничто
И те кто были внутри и те кто были снаружи открытого неба 
Все кто войдут в этот храм станут храмом
Открытый авангард скажет: и хуй с вами
Закрытый скажет: герменевтика герметичного 
Отстранение скажет
Отсечение скажет
Отслеживание скажет
Отслеживание скажет отсечением
Отстранение скажет отсечением
Академическая интонация никогда не будет иной: ждёт рифму бандитизм бедной лизы
Будто в марте в нетопленной квартире спит на полу' человек 
укрывшись с головой пальто
Получеловек герметичного 

Ему снится то: «Zoo. Письма не о любви или Третья Элоиза», Берлин, «Геликон», 1923 (Л., 1924, 1929) Шкловского, написанные максимально нецензурным языком; (во сне он улыбается);
то его же : «Эйзенштейн», М., «Искусство», 1973, рассказанный не без некоторой порнографичности по фене захлёбываясь собой перебивая себя скороговоркой сквозь пространство текста выеб@вшего время

…….
Светает. Наползающий полусвет разрезает комнату и тело на тень и нетекст. Я ложусь рядом, закуриваю и выдыхаю дым вверх, надеясь, что мы живы...



17.

... совершенно очевидно что мы испытываем давление речи письма языка переходя на жесточайшую прозу: с неё на формальную силлабо-тонику, а потом обратно; <…>; чередование границ происходит внутри отставания тела от зрения речи — обездвиженное замершее зрение видит вокруг себя только что: неназванную непроизносимую вещь чего: дополнение чувствуемое вмёрзшее и не означенное; это не “чёрные страницы“ цензуры в последнем номере журнала "новое литературное обозрение“ (мы вполне можем попытаться их сказать) : это чёрный текст на чёрном фоне; <очнись тьмой>; 



18.

На самом деле в реальности всё происходит ТАК —

101. О тринитарной структуре художественной коммуникации и поливергентной модели со-бытийности («Случаи» Д. Хармса и «Раковина» О. Мандельштама) // Narratorium. 2011. № 1-2.

... совершенно очевидно что мы испытываем давление речи письма языка переходя на жесточайшую прозу: 

91. «Генеральная линия эволюции» и «онтологическая память»: оправдание hоmо sapiens explorans // «Служитель духа вечной памяти». Николай Федорович Федоров. К 180-летию со дня рождения. Сб. статей. Т.2. М., 2010. С. 143-166.

с неё на формальную силлабо-тонику, а потом обратно; <…>; 

98. Принцип полиархии в повествовательной модели А.П.Чехова («Душечка», «Гусев», «Студент») // Чеховиана. Чехов: взгляд из XXI века. М., 2011. С.287-301.

чередование границ происходит внутри отставания тела от зрения речи — 

105. О внутреннем и внешнем пространстве точки зрения нарратора в пьесе А.Платонова «Ноев ковчег» // Narratorium. 2012. № 3.

обездвиженное замершее зрение видит вокруг себя только что: неназванную непроизносимую вещь чего

170. «Гнусно подражать народу не хочу». Об одной двусмысленной фразе из подготовительных материалов к роману Ф. М. Достоевского. «Преступление и наказание» // Неизвестный Достоевский. 2018. № 2.

: дополнение чувствуемое вмёрзшее и не означенное; 

193. Стихотворение Ф. И. Тютчева «Эти бедные селенья…» и черновая запись к роману Ф. М. Достоевского «Бесы» // Тю/ипология дискурсов: К 75-летию Валерия Игоревича Тюпы: Сборник научных статей. М., РГГУ, 2020. С. 132-137.

это не “чёрные страницы“ цензуры в последнем номере журнала "новое литературное обозрение“ (мы вполне можем попытаться их сказать) 

132. Медведь-кузнец из повести А. Платонова «Котлован» и опыты И.И. Иванова по созданию гибрида человека и обезьяны // Новое литературное обозрение. 2015. № 6 (136).

: это чёрный текст на чёрном фоне; <очнись тьмой>; 

— мы ощущаем некую пропущенность; незавершённость; движение в сторону силлабо-тоники; позывы тошноты; прозрачность; пористость; выбитую витражность

— очевидно, что речь идёт ни больше ни меньше о том, что нас физически не должно быть, но мы здесь и мы знаем, что будем: мы внутри слова НЕТ: оно произнесено: мы рас стались, но мы: присоединены к тем кто ушёл, но жив и движется внутри темноты, а мы стоим внутри темноты; и мы должны подставиться

, но 

(кульминация нашей жизни произошла не внутри тела а как внешнее единство) 

чёрный квадрат Малевича трескается уже 107 лет проступает орнаментом подложка объяснить его связи рисунок цепочки значит совершить новый язык вынимающий что вынимающийся из чего; 

существительное плюс дополнение стирающее существительное 
(поэзия возникающая не как речь а как концепт)
(не как речь возникающая поэзия)
возникающее как речь концепта

Снято Стёрто Взо шло и взо рвано



19.

Сидящий на ступеньках взорванного дома 
Сидящий на ступеньках взорванного дома
Сидящий на ступеньках взорванного дома
Блажен ибо чувствует ничто
Блажен кто не чувствует, но произносит ничто
Но произносится

Избавление поэзии от рацио превращается в
чистое предощущение катастрофы 

И фиксированная бездомность
Сердце руин зрение руин антитечение
Перехват мира Эльсинор остановлен
В прямом смысле пытки персонажей 

(сюжет замкнут: то есть низложен исчез в себе; вторичен как) 

Пьеса: последний но максимальный способ коммуникации
(Пенелопа не дождалась Трою, которую нёс во рту Улисс):
совершает не действия а слова 
(и поэзия отброшена как прибежище) 

Глина поэзии перешла в отрывки, в частность пьесы: в замыкание внутри 

1. То есть поэзии некуда возвращаться
2. Неоткуда возвращаться 
3. Нечем об этом сказать
4. Безъобектность и бесформенность

Контр-что: контр-Улисс

1контр-что. Поколение-позора: вишнёвый сад
2кч. который вычитается из пьесы и из персонажей
3кч. Тело носит вырванные пустые куски времени и топоса как экзогенный язык 
4кч. Онтологическая пьеса: опережающая пьеса: когда из диалогов вынуто бытие

Язык до мира. Язык до войны. Время на острове. 

Линейная матрица. Простейшая Матрица 1-3.

Раскрытие: вертикальное решение матрицы. 
1-1. Экзоаритмия. 
1-2. Подставиться. (см. текст 18). 
1-3. Разомкнутая форма катастрофы: речь и тело чего. 

Речь чего: она лежит на мне, лицо близко, пальцы обеих рук между моих в замке'

Тело чего: оно: фон: я закрываю глаза и 

(раскрываюсь как матрица) 

Практически так тяжелее (см. 3кч), но: можно медленно опускаться и трогать языком пустоты
На сцене поэтическая talk-tabula-rasa-пьеса: поэт_ки читают лишая друг друга языка подставляя тело под вычитание ничто-войны



Приложение #1  

Предмет в руинах
И стало ясно: так (как рассчитывал Пригов) мир не закончился
Мир не закончил литературу 
вывернулся

Человек в руинах
Человек в руинах подметает
диссертацию проговорившуюся что
можно убить лучше чище: число мерцаний каждого слова 
нужно увеличивать и увеличивать пока в нём не закроются 
пустоты смысла
и повторение будет скользить как метафора речи

И как корень 
будет врастать в рот войны;
рвать раздвигать болеть тело, выкашливая
бросок костей, 
расклинивая язык, лицо, чтение катарсиса
Я всегда мечтала увидеть другие-ускоренные-ускользающие-я: после-место
: Джеймс Джойс не собирающий Улисса, а противостоящий просеивающий осколки Трои
бродящий по ним: по поверхности ничто
, но: в(нутри) горсти



Приложение #2

: Джеймс Джойс не собирающий Улисса, а противостоящий просеивающий осколки Трои
бродящий по ним: по поверхности ничто
, но: в(нутри) горсти

(это неравенство несоответствие зрения-войны языку
требующему манифеста внутри отстранения:
чем?: 
то есть системный крик не работает 
работая в обратную сторону) —

анти-червь
: взорванная интеллигибельная земля 
<удар сирен> в обоих смыслах, в обоих временах 
дышать через тростинку под водой братоубийственно —

ТАК град в воде захватывается расширяя внутри воды вибухи



Приложение #3

Затравленность. Во время чтения и письма я ощущаю не только тошноту <отчаяния и безнадёжности, но и бесконечную свободу>. 

Созерцать её оттуда. 

Исполняя (и используя) то, что невозможно и неправильно: цвет оружия затвердевает в чёрное море на фотографии: в пасть; в пропасть; в штольни; в потлач; в оммаж; в частные, в частичные слова... В работу Андрея Платонова во время войны и революции над построением тяжести и жестокости Чевенгура. (и покаянное письмо Сталину, и крики на суде "расстрелять": и лагерный туберкулёз сына — что им Гекуба?) Мы понятия не имеем, когда говорим правду, а когда кровь. 

В этот момент ключ ломается: наполовину оставшись в замочной скважине: fascio di combattimento —

приводняясь, холодный неомедиевалист-филолог, выброшенный в настоящую войну, пиздец как неточен, исковеркан, но не может упростить речь... Она: тело: глитч-металл... И поворот металла сличается с разрывом... И поворот отошедшего от себя металла сличается с кодом дома. 

И эта разорванность: (сейсмическое животное):

настолько быстро понимает что ни её, ни вины, ни ответственности нет: что войдя в квартиру (после того как сосед помог высверлить дверную личинку): она уже знает: замок, который завтра придётся менять: клинамен: <не знать и, возможно, никогда не узнать, чем занята филология, — затруднение, которое и есть филология>
Приложение #4

Открываясь, закрываясь, взламывая: людей_войны внутри слов_войны: подставиться вместо языка-оккупанта: кормить госы насилием чего-то филологически медленного: как <один день из жизни Ивана Денисовича> и Леопольда Блума: <ожидание забвение> Мориса Бланшо: <голод> Кнута Гамсуна: как облатка в очереди за причастием в храме: моими пальцами у тебя во рту: иероглифом катастрофы катарсиса: разряжает аффект —

таково время_войны для Гомера: таково время_пустоты для Сократа: для Гомера оно ускоренно возвращается: для Сократа ничто делает?: выпивается и рвётся



Приложение #5

, но каждый день

неомедиевалиста-филолог смотрит на вернувшегося без языка Улисса, чувствуя себя его голой дочерью стоящую перед стилосом песка и зэка

(каштаны собирают Киев в предикабельность) 
(предикабилиями являются понятия силы, действия, страдания, возникновения, исчезновения, изменения) 

(... и если ты внутри страны, а ты не можешь быть вне, боль белеет и просится в письмо, которое не закрывается, не запечатлевается, не заканчивается, пока ты всё ещё чувствуешь, видишь, слышишь отечественную войну, хотя никогда не была патриотична; и скорее небинарная идентичность определяла тебя как систему земли (деметру), на которой тебя ебли, били; 

и ты была: происходила) 

(она происходит там, где нечто терпит поражение) 
(и язык воюет против языка)



Приложение #6

Из всех несмертей ЭТА
ей кажется наиболее воплощающей промискуитет 
разрыва с телом 

Это закрывает разрыв поэзии с филологией и историей
(<поэзия: радикальная форма филологии и истории>) 
<не бо'ли он даёт язык, а самому языку причиняет боль>
<чувствует как боль собственного языка?>
Делает боль другой?

Мы должны ждать, но мы должны говорить 
Мы должны ждать, но мы должны говорить
Мы должны ждать, но мы должны говорить 

— локации эха, матрицы чистого поля вторят, смещаются,   
    							        раскрываются 
и опережение молчанием как гносеологическая гильза 
вылетает из-под руки что делающего здесь и сейчас:

расстреливающего фермату Москвы, Нескучный сад, библиотеку имени В. И. Ленина: размечая <пустую позицию времени>: не разрывающую, а соединяющую филологию в троп, в рот тишины-до и тишины-после: когда поднявшись по ступенькам, ты идёшь по гулкой огромной внутренности

интересно, что именно в этот момент его стирает фотоувеличение: он впервые понимает то, чего ему больше всего хочется: горбушку белого хлеба, стакан воды и читать... 



Приложение #7

<для филологии существует только натюрморт — тихая жизнь... 
такие места могут быть местами боя и праздниками убоя> —

<катехизис революционеров> организации <народная расправа> 
написан в 1869 как бы изнутри сада над бездной;
на границе дыма, поля ритма и фразы 
<язык ненавидит нас> 
в которой
<насилие принадлежит к структурному бессознательному языка>

....... 
Вымалчивание: <превращение Орфея в Эвридику>
Пауза: запятая: кома: открыто возникающая из сирен возд трев оги
И хотя <язык это в первую очередь запрет на убийство>:
пост-филология возникает там, где нечто 
отделённое от времени 
комментирует <разрыв между потребительской стоимостью и 
традиционной понятностью>

Журнал La Révolution Surréaliste 
<для всех, кого интересуют проявления мысли, 
свободные от всякой интеллектуальной задачи>
Антонен Арто <невозможность поэзии как невозможность мысли>
То есть пост-филология может сама себя остановить, 
обездвижить,
умолчать, снова начаться —
в полости в кармане между языками яростные инчадос
скандируют требуют, сливаясь: 
убитьУлиссаубитьУлиссаубитьУлисса (трижды)

Анти-Улисс стоит над Улиссом посреди Европы, 
(как свеча) оглядываясь вокруг, 
будто смотрит ЗА филологию:
<адресуясь к вопросу, вопрос становится сам себе недоступным>
Вот допустим, артериовенозная мальформация войны и языка
трахает меня или не трахает, отпуская как ангедония? 

(понимая, что метафоры внутри войны не работают, мы: 
не соединяясь, а распадаясь: в
рой, в город, в год стирания гортани, в который 
мы были не способны контролировать искалеченность своих значений) 

(это просто попытка выговорить жизнь: это война 
написанная в будущем времени) 



Приложение #8

Года два назад 
у меня состоялся диалог с одним замечательным поэтом,
которого, к сожалению, уже нет в живых 

Я сказал:
мы живём в сложное, но родное время, когда
нам нужно устранить разрыв с мировой традицией
Перенеся, выдумав его на русском языке
Мало каким поколениям так свезло

Всё ещё страшнее, — ответил он

??? 

После 2014: 
мы вынуждены заговорить новым языком насильно
Всё, что мы выдумали за последние 30 лет : стёрлось

Время отбросило язык внутрь истории
Наружу обнажённого тела
Литература зашла себе за' спину

Просто мы этого ещё не осознали

(Если б он только знал: насколько оказался прав)

Теперь — мы это осознали

Хочется сказать: нас нет, но мы осознали

Но мы: есть 

Идеальная форма филологии

Идеальная абсолютная форма филологии вправлена в что
Идеальная абсолютная форма филологии вправлена в что-тела
Идеальная абсолютная форма филологии вплавлена в cancel culture

<Точка индифферентности рефлексии>:

именно исключённость, переломленное физическое отсутствие 
внутри горя
<опыт языка — это всегда опыт возможности лишиться говорить>
: приписка топоса, стирающая травелог



Приложение #9

Это просто попытка выговорить жизнь: это война 
написанная в будущем времени 

(Drop) 
(Dropping) 
(Name dropping) 
(Ничто-я) 
(Ничто происходящее сейчас) —

Чтобы обнаружить их () опережение 
нужно стоять на месте

Сейчас объясню —

Вы внутри селя; мы внутри селя
Вы: часть движущегося 
Но вы находите возможность и 
прыгаете из в сторону; влево

Лежишь, сидишь, стоишь 
на обочине дороги, 
смотря на проносящееся (произносящееся)

Ничто происходящее сейчас 
Ничто-человека происходящее сейчас 
Ничто-войны происходящее сейчас 
Ничто-языка происходящее сейчас 
Ничто-тела происходящее сейчас 
Ничто-текста происходящее сейчас 

И тогда навстречу потоку
по твоей стороне 
поднимается, 
медленно подходит точка

Говорит:
(Сейчас я тебя поцелую) 
(Целует) 
(Сейчас я тебя изобью) 
(Избивает) 
У меня руки грязные
Я почти ослепла
Внизу никого нет 
А вверху? 

Я говорю:
Мы на поверхности текста 
Всё что будет происходить дальше и дальше
будет происходить в настоящем будущем
на этой стороне ничто-войны ал аллитерационный песок
как тень когнитивного
Ах, рев-ухо
Ах, рев-холст
Ах, рев-холод…

…Дальше ничего не будет.
Станут красить или мыть.
Будут будущие люди
Вместо этих просто-жить…

***
Есть ли у меня тело?
Поможет ли мне машинка редукции реальности, 
безостановочно крутящая у меня в голове свой барабан иллюзий? 
Владею ли я речью или она владеет мной? 
Важно ли это? Кто я? Что такое я? В чем смысл вопроса? 
Нужно ли задавать его сейчас? 
Нужно ли задавать его вообще? 
Уместно ли писать на этом языке или вовсе без языка? 
В конце концов, что мы таким образом теряем? 
Смысл? Нет, вряд ли. 
Скорее – звук. 
Правда ли, что в слове «прощай» есть еще и «прощение»? 
Или показалось? 
У каждой советской тетеньки было такое украшение из янтаря, большие куски, со вставочками, обычно она не покупала его – дарили. На юбилей, сотрудники, муж привозил из командировки, реже – дети, на Женский День или День Рождения…
Я муха в янтарной бусине 
на широкой морщинистой шее 
несчастной советской тетки. 
Я могла бы быть и самой теткой, но опоздала родиться. 
Теперь вот тело – неважная деталь, им можно пренебречь, 
и давайте пренебрежем, и сделаем вид, что это не я, так этичнее…
Ночью на пляж выползают тысячи маленьких черепашек, 
и они ползут к морю, поэтому, если будешь в Греции, не ходи по пляжу…
Без тела это гораздо проще. 
Прав, прав был тот непонятный старик в женской шляпе, 
которого мы встретили в Люксембургском саду…
Он ходил и бормотал «Все сады мертвы…» 
Ну да, за два года, прошедшие с того момента, 
сады и правда умерли, остались их живые копии, один-в-один. 
Только это уже не сады…
Все сады этого мира 
больше не впускают в себя 
и не предполагают присутствия…
Ты больше никогда не будешь здесь и теперь. 
Ты – тень, вещая тень в женской шляпе, бормочущая 
Tous les jardins sont mort – 
за несколько минут до конца этого мира…

                                              18.05.22. Москва







***
Написала и стерла стихотворение. 
Как   эсемеску. 
Как в том стихотворении из нулевых, 
которое почему-то часто вспоминаю: 
мол, какое оно откровенно-прямое, 
осваивает бытовой язык. 
Эсемеска же. В поэтическом тексте. 
А теперь записываю в месседжер и опять стираю –  
и, вроде, стихотворение. 
А на самом деле – не знаю, что это. 
Как живут эти куски речи, закрепленной –  
так лаком крепили пастель в изостудии, в ДК «Корчагинец», в 1985 году. 
Там сейчас бани, называются «Бледный огонь. 21 век». 
Так называются бани, «Бледный огонь»: бассейн, то да се. 
Вот где поэзия. 
И после 2012 года, и после 2014-го, и после 2022 года 
эти бани будут называться «Бледный огонь. 21 век». 
Что нам хотел сказать 
автор вывески. 
Что он сказал нам.

                                             10.06.22




***
Что происходит с системой знаков, 
как связываются разные означа…, 
если я, сам себе одинаков, 
открываю дверь без ключа? 
Как собрать в голове нужные детали, 
если то ли завтра, то ли вчера, 
состоялось то, что «не нагнетали», 
и теперь на месте меня – дыра? 
Почему перелистывая страницы 
или свиток экрана крутя в ночи, 
я не помню уже голоса и лица, 
а себе все чаще твержу молчи? 
Летом тихо в Москве и опять красиво, 
я хожу и улиц не узнаю. 
Я иду в Сверчков, я глотаю пиво. 
Вспоминаю юность мою.

                                 25.06.22




***
это я как белковое тело
Высоко так и мокро взлетело
Вознеслось над тогой и сегой
Над вселенной пустой как пробирка
Над уже незнакомой Москвой
И пространство как чудо-копирка
Мой полет повторяет кривой. 
Я ничтожное нано-частице 
Мне пора с этим миром проститься. 
Я, простой минимальный объем, 
Не имея ни формы, ни веса,
Ни значения, ни интереса, –  
Бесконечен в пареньи своем…




***
Из сочувственного ада 
вырываются слова:
Есть не надо, пить не надо –  
Пока истина жива. 
Из бесчувственного рая
Пахнет супом и жильем.
Выпиваем, сочиняем, песни глупые поем…





***
Мир
Не нами размечен.
И разметка 
все время меняется. 
Не развернуться. 
Не вернуться домой. 
Долго объезжать. 
Тут узнала: 
На человека 
Приходится миллион муравьев. 
Умрешь – и весь миллион
Придет поедать твое тело. 
Муравьи наследуют землю. 
Муравьи застилают небо. 
Муравьиные матки стекают вниз по стеклу. 
Их крылья прозрачны, жвала остры. 
Пусты их глаза. 
Они не знают жалости. 
Не испытывают злости.
Я не хочу быть кормом для них. 
Становиться ими. 
Их кишащей блестящей на солнце массой. 
А еще не хочу, 
Чтобы мне говорили: 
Такие как ты 
Заживо закапывают детей
Такие как ты
Пальцы отрезают
Насилуют.
Такие как ты несут в мир зло. 
Они и есть зло. 
И ты вместе с ними. 
Не хочу. Не хочу. 
Замолчите, уйдите. 
Но вас слишком много, 
И нас. 
И каждый 
Жалок в своей жажде 
Отдельности. 
Надежде покоя. 
Но мир 
Размечен не нами.
Разметка меняется. 
Нам
Не вернуться домой.




***
Что нужно? Да, собственно, ничего:
Жить жизнью. Умереть смертью. 
Видеть много, много всего. 

Человек – человеку не волк, но шахтная канарейка. 

Любой перелет – как коммерческий рейс на Марс. 

Переговоры ни к чему не приводят. 
В целом мы вырождаемся. Нас уже не найти в природе. 
Да никто и не ищет этих несуществующих нас
Если ушел – свободен. А если не –  
Жертвой своей угоден будешь стране.

                      10.10.22. Минск 




***
Одно и то же – убивать 

и быть убитым. 

И поэтому те, кого не убивают (ведь вас же не убивают, правда? тогда зачем это все?) срываются с места, и бегут, бегут, бегут. 

Пятьдесят километров на самокате, болотами – мимо белорусских погранцов, в Домодедово, Шереметьево, Внуково, в чем были, без запаса белья и денег. 

Пить один кофе на троих, спать в «мужском номере», по трое на кровати, трястись за деньги и документы…

Они внезапно почувствовали: 
каждый осколок, каждая пуля – вернется. 

Когда пространство сворачивается в свиток 
и «там» превращается в «тут» – 
рикошет неизбежен.

                                                    Октябрь, 2022. Тбилиси 



*** 
Мы состояли из беды. 
Как море из воды. 
Здесь светит свет. 
Беды тут нет. 
И нас тут больше нет.

                11.11.22. Иерусалим



ПОСЛЕ

Я агиток не пишу. 
Сплю и ем. Хожу-дышу. 
Блюдцем загнута земля. 
Нет ни снега, ни кремля. 
Нет ни страха, ни войны. 
Есть лишь нитка тишины. 
Словно гирю, тишину от окна тяну к окну…

                  29.11.22. Иерусалим

***

воображаемые диалоги с мёртвыми людьми
проходя примерно в то же время когда с ними там проходил
минут за тридцать до ноябрьского заката 
в нескольких километрах от станции катуар 
воображаемый диалог с мёртвой тобой
мёртвый человек аристакисяна смотрит висконти
о "мёртвых в кинозале" ты мне рассказала под кислотой 
назвав висконти сплаттерпанком в синодальном переводе
вернулась в берлин подмосковных барыг на таблетки кинув
я проводил тебя и улетел с кошкой в киев




***

a-side

заново лес собрав из упавших веток
из следов под снегом деревьев ушедших след в след
читаю только про медведок
и обесчеловечивание

b-side

подушка для иголок вместо накладного носа
чувствую себя клоуном никого при этом не веселя
захваченный дом остаётся угрозой
кого ты отсюда ни выселяй




***

молодой тёрлесс 
смешивает кодеиновый сироп
с конфетами jolly rancher 
навсегда покидая терлецкий лесопарк 
сонной совой отправив голосовое
с пожеланием обойтись без лозунговых текстов
и лозунговых комментариев к лозунговым текстам
просто есть время поджигать военкоматы
есть время заниматься резьбой по новозеландскому
перламутру в вифлееме 
одно от другого отличается не больше чем маленький реквием
памяти сегодняшнего заката
и встреченного много лет назад 
заиленного остова лодки




***

мне было лет девять
когда собрал все свои игрушки
и вынес их к мусоропроводу
сегодняшний дождь со снегом
откинул в прошлый декабрь после концерта oi boys в баре
с криповыми куклами на широких подоконниках
место переделанное из мастерской 
судя по снимкам напоминавшей старый фаланстер
в детстве ночами представлял себя мёртвым
оставленным в квартире
хотел стать куклой москвина 
сначала закончился снег
дождь немного прошёл вперёд
и тоже остановился




***

не доходя до амфитеатра у водников 
красивая ива низко склонённая над водой 
почувствовал её особенно родной
(где бы ни был чувствуешь прикосновение утопленника
перефразируя чеслава милоша) увидев как к ней 
спускаются поссать перед электричкой однажды хемингуэй
поспорил что сможет распутать провода на полу
через месяц мне сорок я до сих пор нихуя не пойму

# 15

+
Если в тексте, на обложке,
в иллюстрациях
или в выходных данных
содержится информация,
которую можно счесть
относящейся к нетрадиционным
сексуальным отношениям,
то книгу нужно обязательно
снять с публикации.

+

отдохните
две недели на Крите
ваши дни проплывут
как четырнадцать
отборно прекрасных
юношей и девушек
под дизайнерскими
чёрными парусами
потому что у нас
без традиций никак

+

Читаю по работе
ответ из министерства
на предложение гражданина
об увеличении размера
госпошлины за регистрацию
расторжения брака
более чем в 150 раз.
Потом читаю в ленте,
инженер на пенсии
пишет профессору,
прослушал много лекций
по молекулярной биологии,
хочет поделиться
интересной гипотезой.
Не иссякает в людях, однако,
столь же нерастраченное,
сколь невостребованное
не подберу слов что именно.

+

мутуализм
хоть имя дико
но принесли его домой




# 16

+

Не знаю, сколько людей
осталось в городе,
но создается впечатление,
будто ты попал
в альтернативную реальность:
здесь разрушенный дом,
здесь военные с автоматами,
а здесь дети на велосипедах катаются.
На фоне сгоревшей многоэтажки
развевается флаг России.

+

подсмотреть запись
в книге жизни
и для полноты картины
подслушать мелодию
записанную на тебя
в мобильном телефоне
смерти

+

могли бы
жить-поживать
но надо вставать
затемно вести
белого бычка
убивать
проводи нас
не поднимая
хвоста
сверхпроводящая
предвечная
мерзлота

+

Пахнет кровью и позором с бойни
                   говорит Елена
Пошел ко дну тяжёлый пакетбот
                   говорит Мария
Пушончик
                   говорит Елена
Едва коснулись
                   говорит Мария




# 17

+

Окрестности Бахмута
превратились в долину теней.
Здесь нет ни одного
уцелевшего дерева,
а землю покрыли воронки
от артиллерийских снарядов.

+

Да, я видела её
возле примерочной,
эта крыса покупала белое пальто
и что-то говорила в телефон
о непредвиденных расходах.
А позже, на первом этаже,
в ожидании кофе во время
технического перерыва
она была первой в очереди
и очень неприятно
стучала по прилавку
обледенелым хвостом.

+

тёплое живое
лежащее здесь же
неназываемое
сложные линзы
наизготовку
и возделываешь
эти отражатели
близкосолнечные
по возможности
каждую клеточку

+

в детском саду
скрестили
детские обиды
с детскими травмами
а что выросло
не говорят
и не показывают




У-ВЭЙ

сядь у источника сточных вод
не торопи само проплывёт
нюх всё одно притупил ковид
так Лао-цзы говорит

на ночь

рассвет на другой реке
словно кровь в молоке

20.03.22




ГРЕЧЕСКИЙ ПРОСПЕКТ, 26.06.22

лето без выхода к морю,
незаметность рассветов,
элефтерия и танатос
под общим покровом

с одной стороны читаем:
"coffee and something else",
с другой стороны
на стене низкой будки

ясно сказано:
"а нам все равно"
в сквере имени мёртвого
народного заступника

улицы сплошь советские,
"одно отличье - номера",
как пел другой покойный
народный заступник

элефтерия и танатос
под общим покровом,
он просыпается первым,
она не приходит нагая

заступники незаметного
народа, покровы отличий,
лето без выхода к морю,
рассветы, их номера




САМОЕ ДЕШЁВОЕ КРАСНОЕ

не хватило сил
добросить
до линии
даже не огня
воды

послание
в бутылке
из-под самого
дешёвого
красного

теперь только
течением
времени
направляется
от меня к тебе

08.07.22




PORANEK

бледнеет с восточных окраин
полумесяц не то полугодие
жизнь как самовывоз тела
самовызов на чёрном экране
кортежа и поздно плакать
когда заиграет In the death car
заговорит радио Глайвиц

03.09.22

ВЕЧЕРЕЛО

во дворе дома где погиб Вильгельм Леопольдович Иванов
пили водку 
ели грибы
и показывали кино –
Ингмара Бергмана Седьмую печать
бабы рыдали
мужики предпочитали молчать

синева вверху насыщалась и оборачивалась чернотой
выходил на сцену человек простой
а казалось
что как на плаху
складывал голову
задирал рубаху

под рубахой пуп и седые волоса
не рассчитать размаха удалого рубача
слышно в небе уже
золотые
ангельские голоса
а в прореху
смотрит Петька-герой
хохоча

ему не к спеху
разговаривать с тишиной
он один такой –
человек с ногой
человек с руками
человек с головой

пришёл с войны
и теперь живой



***
позовите кассира
очередь слишком длинная
до второго входа
позовите второго кассира
стоять неудобно
и продукты вываливаются
спасибо
водка сандармох
не пробивается
возьмите другую
подешевле
не хотите?
пожалуйста
дело ваше
стойте
хоть до второго пришествия

говорят зимой
будет вторая мобилизация
и тогда пойдут все
даже дети
вы врёте
этого не может быть
вы врёте
этого никогда не будет
уходите отсюда
положите свои продукты
водку сандармох не пробивайте
только со звездой
так и эта со звездой
там другая звезда
их там две даже
и уходите

я глаза вырву
и пойду воевать
чтобы спать крепче
когда доберусь на кровать
и сердце вырву
чтобы видеть
и не понимать
мужчина
не задерживайте
не будете стоять
отойдите и не мешайте
бездрожжевой будете брать?
язык говяжий?
холодец дайте
и сандармох
сандармох не пробиваем
только столичная осталась



ЗАДАНИЕ

товарищи пионеры здравствуйте!
поступило предложение
организовать Фестиваль смерти
ребята на дальних рядах
внимательнее
включайтесь
хватит елозить
первому отряду поручается
написать Положение о Фестивале –
определить цели задачи
второй отряд занимается организацией
третий
пишет маркетинговое обоснование
и смету
итак
первому отряду подумать –
для чего нужна смерть
провести соцопрос –
как люди относятся к смерти
когда последний раз были на похоронах
в морге на кладбище
знают ли основные правила прощания
какие-то ритуалы
какой способ захоронения
считают самым лучшим
и почему
поинтересуйтесь у людей о видах и способах смерти
обязательно узнайте об отношении
к самоубийству и эвтаназии
главное помните основной тезис:
СМЕРТЬ – ЭТО ТО, ЧТО НАС ОБЪЕДИНЯЕТ
наша задача –
сформировать позитивное отношение к смерти
но не как к чему-то бестолково-весёлому
это не карнавал
мы не в Мексике –
не забывайте –
мы в России живём
на похоронах не пляшем
наша смерть – это не гей-парад
мы должны относиться к смерти
как к серьёзному
патриотическому явлению
которое не просто может случиться с каждым
а как к поступку
несущему за собой
что-то великое
и непреложное
мы должны показать людям
как нужно скорбеть и горевать
не отделяясь в свои индивидуальные иллюзии
сегодня нам необходимо принимать смерть осознанно
и всем вместе –
как горький праздник реальности
и поэтому
второму отряду –
город нужно украсить красным и чёрным
драпировка подсветка –
вам надо придумать ребята
чтоб город
во время всего Фестиваля
непрерывно скорбел
для этого
нужно найти много разной музыки
чтобы лилась из колонок и репродукторов
чтобы на улицах в парках и скверах
были оркестры
играли не только траурный марш Шопена –
впрочем
и Шопена уже позабыли 
пусть играют погромче
пригласите известного дирижёра
найдите много разной печальной музыки
плакальщиц пригласите побольше
распределите
в каждый двор по подъездам
пусть будут
только настоящие слёзы
нужно взять карту города
и разделить её
на сектора по районам –
в Кировском районе будет ингумация
в Центральном – огненное погребение
в зоне набережной
не забудьте организовать
имитацию морских похорон с вечерним салютом –
горожане любят –
из огня да как бы в полымя
в Академгородке –
инновационные методы захоронения
а в Ленинском районе
пусть будут проводы мусульман
позаботьтесь – в других секторах
должны быть охвачены все конфессии
задача у нас показать
что похоронная индустрия не дремлет –
утром
перекрыть центр города для прохода колонны машин –
впереди мобильные крематории
за ними
катафалки всех видов
а в конце
как надежда –
пусть проедут машины реанимации
в домах культуры будут лектории
рекомендую темы –
насилие, жертва и завоевание
теория горя
судьба и смерть на Востоке и Западе
(на Севере и на Юге)
кладбища и локальная идентичность
христианство и смерть Иисуса Христа
околосмертные переживания
постсмертная рефлексия
символическая смерть и перерождение
смерть домашних и диких животных
виртуальная смерть
подумайте о мероприятиях для детей
темы –
мы не вечны
мама ушла навсегда
что будет, когда я умру
пусть похоронят кукол
солдатиков
хомячков
в театрах организовать
показательные прощания
нужно привлечь режиссёров
актёров
в кино –
подготовьте список кинокартин
должно быть что-то из классики
избегайте современных ужастиков
кажется
есть что-то у Пазолини
если нет – поищите – должно быть
хотя Пазолини отставить
может быть кто-то экранизировал Толстого
в общем
дерзайте –
много хорошего снято про смерть
по всему городу
организуйте телемосты
и онлайн-трансляции на светодиодных экранах
третьему отряду всё посчитать –
чётко поймите –
мы находимся в рамках
национального проекта по культуре
но ограничивать себя не требуется
учитывайте всё
гонорары и райдеры артистов режиссёров и дирижёров
лекторов специалистов
водителей спецтехники
всех –
важно никого не забыть –
мы никого не бросаем
понадобится очень много ткани
искусственных цветов
чёрной красной и белой краски
гвоздей
дерева на гробы
топлива для машин и кремации
важно учесть каждую мелочь
но главное
ещё раз –
СМЕРТЬ – ЭТО ТО, ЧТО НАС ОБЪЕДИНЯЕТ
и
МЫ ЖИВЫ
ПОКА ЕСТЬ, КОГО ХОРОНИТЬ



МАЛЕНЬКИЙ ЧЕЛОВЕК ГОВОРИТ ПРО ВОЙНУ

первые одиннадцать дней войны
я молчал
громогласно
внутри головы 
проклинал мудаков
раз и навсегда
изменивших моё будущее
был расстроен растерян
(хотел быть расстрелян зачем-то за что-то
а лучше всего ни за что)

NO FUTURE –
нам было легко и прикольно 
когда-то давно
подпевать Джонни Роттену
в God Save the Queen
мы не могли представить
что такое коснётся всех нас

в первый день войны
от меня ушла жена
точнее 
накануне войны
в день праздника 23 февраля

чтобы развеселить или развлечь
я послал ей фото полотенца
где разными шрифтами было изображено
слово LOVE
мне его подарили женщины на работе
это был их первый опыт мужского подарка –
в библиотеке никогда ещё не отмечали
этот дополнительный выходной

но в итоге 
я получился 
чуть ли не пособником этой войны
начавшейся
на следующий день

был долгий мучительный монолог
который я снова осилить не смог
и сдался

примерно на третий день
я подумал
что это не война
а хуйня какая-то
но снова об этом никому ничего не сказал

ещё я помню
кажется это был четвёртый день войны
я не стал выкупать заказанную книжку
что-то по теории поэзии
или что-то подобное
я подумал
что уже не буду её читать
ничего такого уже не буду читать никогда

на пятый день войны
я понял
что ничего не могу написать
а то что написал до войны
нелепо и глупо
и хочется от этого избавиться
распрощаться забыть
и отмыться
ничего не изменили стихи
ничего не предотвратили
ни любви 
ни ненависти не вызвали 
писались
когда было настроение
и поэтому сегодня их нет и не будет
стишки о не важном
не нужном
дрянь а не стишки
никому их показывать было не нужно

с самого первого дня войны
хотелось исчезнуть –
ходил по улицам
и перебирал варианты
придумывал способы
но ни к чему не пришёл –
никуда не уехать
никуда не сбежать

один из способов –
самый простой –
выпить как можно больше дешёвой водки
а далее
дисульфирам сияющий 
(конечно сидящий)
в моей печени
сделает своё дело

появилась апатия
но оставался какой-то юмор –
странная смесь

и только на одиннадцатый день
когда заговорили
о «провокации с возможным радиоактивным заражением
местности»
а по сути
о ядерной угрозе
и о введении военного положения
я стал говорить о том
что скоро расцветёт серость
и бездарность 
потому что меня это пугает сильнее
чем перспектива стать пеплом
возможно
и это приятная (подлая) мысль
потому что мы живём не в Москве
а в Сибири
и ракеты до нас не долетят
и вообще
китайцы нас защитят
наши леса и вода важны для Китая

не знаю
только бред и смятение в голове

собственно
я и сейчас молчу
я молчу я молчу я молчу
я молчун

я молчу потому что
отчётливо понимаю
что ни одно
лично моё слово 
ничего не изменит

но самоё страшное
и этого действительно надо бояться
я такой не один

xxx

небо: ебаное, потому что открыто. оккупированное, признанное экстремистской организацией, исполняющее функции иностранного агента, запрещенное на территории рф. 

дискредитирующее действия 
при помощи слов. что ты сделаешь с небом при помощи слов?

не смотри вверх, не пересекай его границы, не читай пауля целана под его сводами.
предрассветное небо гудит, обрушиваясь без предупреждения.

это больше не метафора, не обобщение конфронтации.
ослепленные, мы попали в спальный район. мы ударили по безоружным.
мы утратили обоняние и не заметили запаха черного дыма. 
случившееся застало нас врасплох.

просто сейчас не время для кавычек. все кавычки переплавлены на противотанковые ежи. тем не менее

проходят дни, и мы устилаем никогда-розами подножие мифа. что мы видели собственными глазами? трансляция, снятая с миллиарда кровей. детские мечты, прорастающие в политическое воображение в аэропортах и гостиничных номерах. воронка бывшего языка засасывает частицы стекла, схлопывает коридоры. он не говорит больше. не называет своего имени и адреса. в его пустых подворотнях шипит оранжевая змея. ничей, снова




*
что-то предвидишь: 
фары и факелы восстают из земли, арендованной под вопросы. не связанные, впрочем, с историей. прыжки уже повсеместны. вплоть до венеры, где белые уведомления выныривают из того, что называется жерлом. и гаснут затем в голограммах руд. то есть рук, заключающих в объятия – это чувствую, когда бросаю вдаль сообщение. и еще: подробности не складываются в картину. здесь ты как-то бессистемно расставляешь стулья, а здесь виден только блик от шариковой ручки. хотя она давно лежит без движения. 

не плавятся циферблаты. они покажут будущее в отсутствии всех. кстати, как ты хочешь, чтобы я тебя запомнила? я имею в виду, где ты хочешь остаться. я имею в виду, что там случаются грозы. иногда – замыкание. там есть волк и молния. сверхбыстрый ум и его неспособность объяснить происходящее.

вычитание мира даже из мира грез. незаметно, хотя ощутимо на этом матрасе, или когда музыкант играет на синтезаторе среди  застрявших машин. удары по инфраструктуре. вынесение приговора. иранские беспилотники в твой кофе-брейк. купол радара в вечернем облаке за окном. улицу через минуту затопит запах лунных кактусов, цветущих только одну ночь. внешние и внутренние участки предъявят свое несовпадение.




***

ночью 
смотрела на то, что когда-то было домами
несколько снимков
обгорелых фасадов, проемов, перечеркнутых 
не резким февральским ветром, все еще приостановленным в черном окне, но словами, которыми можно взрывать

я продвигалась сквозь форму разлома
размыкая осыпь сонными пальцами
видела большого пса, спрыгнувшего с южного полушария 
он нырнул в обугленную воронку
синяя шерсть, сверкающий выводок блох
разбросанных тут и там
изумленный собачий взгляд

нам есть, чему поучиться у собак, – ты сказал. но какой смысл теперь во снах
в градациях состояний 
в одинаковом постфиксе появления невозможных демонов, вспенивших перспективу, но так и не разорвавших слой иносказания




***
красный ветер 
переключает финальные слайды: 
«прости, история»; 
«спи, любовь»; «не проходи сквозь меня». 

презентация под названием «парабола копоти, пепла» / «рейсы дыма, точек и заходящих светил»
в горячих наплывах. этот уикенд – как отличить от исчезновения. смерть – его тема. 
нужны ли мертвые счастью, нужна ли свобода мертвым. они не помнят имен.
поскольку карты шепота, по которым бежим,
удалены. вроде фальсификации.

не двигаясь. были кем-то:
в наушниках, в кепке, на брошенной пашне.
рты набиты фрагментами.
руки полны нежности, а теперь – руды, минералов.
слова – это дистанции по отношению к миру.

чтобы скрыть явления. пес, интерфакс.
нулевая координата. спектр предположения.




***

хочу написать, что мы вышли на станции «все мое упование», но на самом деле это была станция «бессвязное чувство», «даже отчаяние ускользает сквозь пальцы». мы вышли в холле гостиницы, то есть не сразу узнали друг друга

хотя день укоротился настолько, что преображение теперь невозможно. думаю, ты не станешь читать. но если вдруг спросишь, где находится этот город, я отвечу, что он где угодно… наверное… перед размытым взором
в федеральном розыске, в переброске 
на левый берег, между рекламными блоками

отчасти все еще там, где схема метро разворачивается в слюне пассажиров, словно циния áрихи. цианид неосвобожденного голоса, бессрочно следующего в депо. сопутствуя пустоте. потворствуя опустошению. хочу опечататься и пожать твою руку




***

что сказать этот аффект принимает множество форм 
в том числе форму желания связаться  
с ханной арендт к письму
прикрепить видео снятое с дрона
вопросов больше не существует

пока они выходят с винтовками 
плакатами микрофонами 
пока я пишу 
и школьницы вместе со мной в диктанте в котором они быть может
уже написали пизда войне

и почерневшие футбольные мячики пишут нефть и бинты 
пишет соловушка и обомлелая влага и ящерица и сверчок 

пишет администрация судорог пены у рта выпущенных кишок  
пишет кровь на руках - тех чьи руки в крови 
кто поднимает со дна эту гниль этот ил 
нужно его переписать 
прокомментировать как-то по-новому 

пизда войне написано наконец на монотонности 

написано на привычке 

написано на компромиссе на длинном чеке 

написано на границе 
разделяющей наши раздумья и раздумья тех кто в земле

пизда войне пишет пляж нас-там-нет и пляж взлетевший наполовину 
не приближайся к нему и не всплескивай плавником

[...]

в скомканных вестниках предстоит превращение
кое-какие страницы будут разорваны в клочья
некоторое пение будет объято огнем 
огонь необходим чтобы начать прощаться