1.

В ночи черепа
он внезапно открывает,
что родился.
Тяжелое мгновенье.

С тех пор он очень озабочен. Он думает,
что он думает, что
и он крутится, крутится:
где выход?

Если бы в неком мире существовали вещи,
он бы, конечно, очень их любил.
Всем имена бы дал.
Например, такое имя: мозг.
Это я: мозг; он – это Я [и никто другой].

С тех пор, как он изгнан, ему кажется,
что можно было бы обрести покой.

2.
Как одолеть тьму?
Мозг носится один над бездною.
Но теперь пробиваются в лобной кости
две глубокие раны: глаза –
глаза доносят ему
о мире: ведь здесь перед ним простирается
законченный и плотный мир,
и мозг носится лишь
в метре шестидесяти сантиметрах над уровнем пола!
Но сейчас, когда ему всё известно, его преследует ужасный страх высоты:
метр шестьдесят!
Один над бездною.

3.
Гнездится в нём опасение,
что во всём мире черепа
кроме него нет больше мозга.

Потом новое опасение:
Что тьмы и тьмы мозгов заточены в нём,
в страшной тесноте,
и они отпочковываются от него, предают его изнутри,
венчают его.

И он не знает, какое из двух зол
меньшее.

4.
Верно, он некрасив, но
он обладает интересной наружностью:
слегка маслянистые, скользящие
серо-белые извилины.
Седые кудри в черепе?
Нет, мозг не похож
ни на что в мире, разве что
на тонкую кишку.

5.
Это – гора. Это – женщина.
Но мозг сразу истолкует:
не гора. Перевёрнутая долина.
Не женщина. Прикидывающиеся тело и конечности.
Только лихорадка каверн,
сладострастно атакующая кровь, не вызывает сомнения.

6.
Мозг находит себе друга. Такого же замкнутого, как он.
Они оба радиолюбители,
и на досуге транслируют друг другу
с чердака.
Мозг, к примеру, спрашивает:
У тебя есть выводы? Сигнальные центры?
Шестьсот миллионов клеток памяти?
И как ты себя чувствуешь в своей черепной коробке, мозг?
Иногда он пытается острить:
Что у тебя слышно?
Что у тебя видно, мозг?
Что у тебя нынче испробовано и унюхано?
(и ведь знает, что шестое чувство
как раз и есть самое главное из его чувств!)
Но его друг раздражается:
Прошу тебя, мозг, не пудри мне мозги.
С течением времени он, действительно, с ним сдружился,
и он доверяет ему теперь даже откровенно личные проблемы:
Послушай-ка, ты умеешь забывать?

7.
Среди прочих его страхов: иероглифы
всё ещё не стёрлись с него.
Он извилистый мозг усопшего фараона.
И фараон ещё не готов:
прежде, чем набальзамировать,
буравят обе его ноздри
и вытягивают через них
остывший мозг

8.
Я очутился в сумрачном лесу,
Земную жизнь пройдя до половины,
В чаще сосудов сам я и мой суд,
И между ними кровь во тьме долины
Пробила путь и хлынула в проём,
Моя хозяйка, кровь, моя рабыня.
Зачем я говорил. Кому. Я не о том.
Ведь я не это вам хотел сказать.
Алло? Кто там? Кто слушает? Приём?

9.
Внутренние сосуды головы достигают переднего отдела мозга, и от них ветвятся сосуды переднего и заднего отделов – всех трёх. В оболочке мозга, несмотря на то, что она очень тонка (очень), сосредоточено большинство нейронов нервной системы: у человека примерно 10 миллиардов. Мозг – орган времени. Собака, у которой удалён большой мозг, ещё способна прожить какое-то время, но только в настоящем. Всё собачье прошлое немедленно гаснет. Собачье будущее уже не существует.

Мозг зевает: он растерян от избытка славы.
Эти чудесные буквы! Кто их изобрёл?
Мозг.
А бумагу? Мозг.
А меня?
Но мозг уже научился защищаться
от подобных нападок.
Он подаёт знак: Да будет мрак!
И сразу
пальцы закрывают
энциклопедию.

10.
Чей страх, если руки – мои? Мой, мой.
Чей острый нож, чьи сосуды? Мои, мои.
Чья кровь, бегущая рекой?

11.
Он хочет быть верным
лишь себе,
быть чистым и пустым,
пустым от памяти как зеркало.

12.
Он – Луна, оба полушария которой
навеки погружены во мрак.

13.
Мозг считает
секунды на пути от одной звезды до другой.
годы на пути от одной песчинки до другой.
Световые годы на самом длинном пути: к мозгу.

14.
Звёздный час. Он слегка балуется
мыслями. К примеру, о том,
что в некой туманности
звёздной на Млечном пути
выход, конечно, можно найти,
пока что закрытый, но его – целиком.
Как пожелает – завтра или потом
тюремной одежды серый ком
сбросит и в тонкой скорлупке ореха
выйдет, отчалит, достигнет – царьком –
к гроздьям миров бесконечных влеком.

15.
Мозг шарит вокруг себя: он окружён.
Череп не убежище.
По лабиринту петляет
лабиринт.
Мозг сейчас огромен: серое облако,
очень тяжёлое. В облачной пасти
застряла кривая молния. Ни выплюнуть, ни проглотить.

Минутку-минутку – мозг слышит, как он
тикает: минутку-минутку.
Взрыв времён?
Он к этому был совсем не готов.

Но мозг моментально встряхивается,
И вопрос решён: я – только сон.

16.
Мозг принимает сигналы
c огромных расстояний.
В космосе из глубины тёмных лет,
до него доходит живой код,
другой мир вещает непрерывно, как он,
Неустанно, как он, неразумно
— – сердце?

17.
Мозг удовлетворённо исследует свои центры и рубежи:
речевой центр, центр лжи,
центр памяти
(семьдесят один счётчик, по меньшей мере, и все разных лет)
особый болевой центр – —
вдруг
(извините, кто говорит? Кто там?
он теряется перед сокрушительной вестью:
существует скрытый круг,
чей центр в любом месте,
а периметра нет нигде,
центр такой близкий, что никогда
он его не сможет увидеть.

18.
Он уже провидит грядущее:
он расстанется медленно, неохотно
И слегка впопыхах, отрясая прах.
Первым
оставляет его страх
и исчезает.
После этого он готов освободиться от насмешки,
от шутливости,
от игры слов.
Затем отпадают его догадки.
Он ещё мешкает: ведь было здесь что-то
очень близкое, угнетающее. Что это было – —

Потом уже не требуется вспоминать, нет.
Потом он забыт
и он свет.

ПЕРЕВОД С ИВРИТА: ГАЛИ-ДАНА ЗИНГЕР