Дорогой читатель!

1.	Из Талмуда грядущего мира

Сказал рав Дуду: "Во времена до прихода Мессии у кого не было денег - тот не пил, не ел и не проживал". У кого были деньги? Сказал рав Нуну: "Это преподают только мудрецы, которые сами обо всем догадываются". Может быть, больше денег было у праведников? Сказал рав Нуну: "Нет". Может быть, у знатоков Торы? Сказал рав Нуну: "Нет". У кого же? "У тех, кто больше действовал". Действовал во имя Господа, как сказано: "Время делать для Господа, Тору твою нарушили"? Сказал рав Нуну: "Нет" и заплакал.

И сказал рав Зузу: "Во времена до прихода Мессии гои угнетали евреев".

Посмеялись над ним...

(Йома де-ацмаута, 136)

2.	Судья

В Буэнос-Айресе есть у меня друг.

Господин Буэнос-Айрес – председатель кассационного суда. В нем я нашел себе друга.

У господина Буэнос-Айреса – куча дел: усталых, обозленных, кассационных. Господин Буэнос-Айрес глядит на них, и их настроение ему передается.

Тогда судья достает ручку, ставит подпись, и забота валится с его плеч, как тяжелая судейская мантия. Грохот стоит на всю Аргентину.

Господин Буэнос-Айрес находится в перманентном душевном облегчении.

3.	Однострочие

В состоянии экзистенциального вопля я сажусь в автобус.

4.	(еще не написано)

                                                                  С уважением, Проза в прозе, она же Дмитрий Сливняк




ЖАРКИЕ ИСПАРЕНИЯ СВЯТОЙ ЗЕМЛИ

1.	Пресловутая муха, попав в стакан молока (муха в молоке - противно, однако!) работала быстро-быстро лапками и произвела масло.

2.	Ну, а что делать, если попадаешь сразу в стакан с маслом? Текучим, тягучим маслом, уже неспособным стать чем-то иным? Рискуешь вывихнуть конечности.

3.	В полупрозрачном, полутвердом баночном воздухе плывет солнечный луч, плывет шариковая ручка, проводя в пространстве бессмысленную линию, плывут бумажки с номерами телефонов. Висишь посреди этой субстанции в эмбриональной позе, с круглым ртом и наивно-неподвижными глазами, в вечном оргазме импотента. Никогда бы не подумал, что отчаяние – такой кайф!

4.	Отчаявшись, отчаянно отдыхаешь от чаяний. Кирпичи от недостроенного воздушного замка, словно кубики рафинада, плывут в воздухе консистенции оливкового масла, производя воздушные пузырьки. Бесстыжее, нагое наслаждение дозмеиного райского сада, фрейдовский Nachtheimstraum в запечатанной колбе. Где-то краешком сознания понимаешь, что в твоем положении прилично рвать на себе волосы, но откуда волосы у эмбриона? В сладостном забвении долга долго-долго оборачиваешься вокруг оси, полчаса ищешь нужную букву на клавиатуре, в результате забываешь нажать.

5.	Время от времени в тебе просыпается совесть, и тогда ты в извращенной форме с особым цинизмом насилуешь бедную свою душу, заставляя ее звонить по телефону. Для грядущего судилища отметим, что это проделывается примерно раз в сутки, покуда нужный/ ненужный человек не находится, не имеется, ничем не хочет помочь.

6.	И это уж форменный оргазм, и в гробу они тебя видели, и вот ты им покажешь свой мертвый труп убитого человека, и так им и надо. Однако же, чем плохо сейчас, когда, как космонавт, плывешь в невесомости оливкового воздуха, и пойти ко дну для тебя – все равно, что утопиться в Мертвом море. И жизнь твоя – недвижимость, невстречаемость, несоприкасаемость и столбняк блаженного идиота.

7.	Время течет через нас, мы им пропитаны, промаслены, прорезинены, а сами принадлежим вечности – заспиртованные зародыши из мессианской кунсткамеры.