* * *
Что скажешь, ребе Элимелех?
Мы все расстанемся allmählich*.
И злое время перемелет
И Мелехова и среду.
Когда-нибудь другой Емеля,
C утра пораньше хлопнув эля,
В е-mail’ах, первого апреля
Найдет знакомую звезду.


* Постепенно (нем.)


ИЗ ЦИКЛА «НАПЕВЫ ПЕРСИДСКИЕ»

Ты рисунок к риску хочешь присовокупить
Замышляя сказочный декупаж
Клей засох, но более свежий уже не купишь
В день, когда подвязка еще называлась паж
Через жанры ходили фигуры любым макаром
По доске и паж пентаклей приносил известие
В соттовесте. Из рукавов пожарных выныривали бекары
А не косточки птичьи. И клены, и пакля седая, свесились 
В день, когда высох лак твоей самовитой страсти
И его в бинокль уже не видно, а только свиные ребрышки 
В рукаве на каком-нибудь празднике, сколько себя не красьте
Вас узнают и так – и в трапезной, и в затрапезной рубашке. Грёб наш кит
Шки-пер-дел-по-горло-в-море-воды и альбатрос не узнавал фарватера 
Гемор, как говорят нынешние славяне, ба-де-шосс не подходит для падеспани
Лишь бушпритная баба в виде тарана, абсолютно не виноватая
Вот и спорим, кто раньше пришел, кто задержался в бане
В переходах берлинских станций, в ограничении прав
Как лицо из МИДа, вредящее пользователям ресурса  
Говорят, у Армиды был очень любезный нрав
Вы спросите у Тассо, ведь итальянец в курсе
Позабыть этот морок не могут Осип и Бонд
Раз у них из воды без спроса выскакивает нагая
От тоски по иранке, выброшенной за борт
Говорят, только обморок помогает



Tango im Exil bzw. That’s right

garagen zu vermieten
blamagen zu vermeiden
hier wohnen eremiten
von mehreren gemeinden 

devise wird zum partner
die wiese zum apartment
durchsichtige distanzen
sie proben und sie tanzen

wer einen fehler sieht und schweigt
wer vorne fiedelt wie verrückt
die geile leidenschaft zu zweit
ist meinen ahnen nie geglückt

ich habe früher nie geahnt
die fandung weiß nicht wo sie wohnt
don’t worry gib mir diesen pfand
der dumme anlass war dein wort

als unser schiff vor anker ging,
war es am ufer leer und still
und du, so schüchtern zu beginn
warst wohl mein wichtigstes fossil 

auf wiedersehen, such' nicht weit,
die sehnsucht hast du nie gestillt
sie geht vorüber, zieht vorbei
das ist kein wunder und kein stil

der tango bleibt 
als domizil



Der erste Jahrestag am Weißen See

Was für unüberwindbare Vorwände (Vorteile, Urteile?) verschaffte sich der Wind, der am Weißen See in dieser ersten Nacht des neuen Jahres zwar vorerst wenig zu spüren war, kaum Trübsal blies, uns aber bald wieder trennen sollte? Welche Unterschiede haben sich der fehlende Schnee von damals und der allgemeingültige (und immer noch geltende, allgegenwärtige) Schnee von gestern ergattert? Sechseckige und symmetrische. Unter welchen Sternen stand ich, gelinde gefragt, gegenüber vom Strand – nur am anderen Ufer, das keinen Stand- und Stil-Arten entsprach. Welche Ständchen, Arien und Serenaden hast Du mir nicht zugetraut, nicht erlaubt, von mir noch nicht erlebt. 
Entlarvt. Das Universum half mir kurz davor: so sehr liebte ich Dich, so stark wollte ich mit Dir sein. Du bist noch vor der Wintersonnenwende zurückgekommen. An Silvester kam es jedoch anders. Ich fuhr durch die Straßen, die fast gefährlich schienen und zitterten. All die Böller und Raketen hätten ganz banal auch meinen Wagen treffen können. Heute weiß ich nicht mehr, warum ich Deinem Entschluss den Jahresübergang an verschiedenen Orten zu feiern, zugestimmt und befolgt habe. Bist Du tatsächlich bei Deiner Verwandtschaft gewesen? Es dämmerte mir – zitiere ich nach Duden. Aber die abendlich-nächtliche Konkursmasse der Böllerschüsse hatte sich zu dieser frühen Stunde einer korallenfarbigen Morgendämmerung bereits verflüchtigt. Nichts, außer Party-Müll, der zurückblieb. Auch das verflossene Jahr blieb mir, trotz seltsamer Wendungen, einiges schuldig. An der Tür sollten jedoch bald nur neue Kollateralschaden klopfen. Ein zwanzig Jahre altes Unwort.

Heute lancierst Du gewagte Effekte. “Was hast Du vor?”, – wäre sinnvollerweise zu fragen, aber wir reden nicht miteinander. Möchtest Du mich necken oder gar ärgern? Mich Dir vorknöpfen. Um gar zu köpfen. Die Ferne, die Du gesucht hast, scheint Dir dabei zu helfen. Und wenn ich das Foto anschaue, das ich damals am einsamen, bereits stillen Seeufer nach der durchzechten Neujahrsnacht geschossen habe, frage ich mich, was falsch war. Beschwöre ich jetzt meine alten Gefühle herauf? Rufe ich die Geister wieder? Schlummern sie noch in mir? Oder blieb alles an diesem vom gedämpften Liebeskummer durchtränkten, aber sehr diffusen, undefinierten ersten Tag der neuen 365-Staffel hängen, die ich vergebens beschwor, fair zu sein, besser zu werden.
 
Betonung losgelassen, losgelöst 
von Last der Regeln; Rüschen, Kräuseln, Raffen – 
wie täglich Brot, nam prodannyj s koljos*, 
sprich: gleich realisiert bei den Schlaraffen, 
kein Fisch, kein Fleisch, Belohnung ausblieb 
für Kauderwelsch, ob Russisch, ob Klingonisch: 
“Vergiss mein nicht, mein Fräulein, sei so lieb,  
ich fleh’ Dich an!“ Und höre nur:  
 
“Ty gónisch*! 
Was für ein Bullshit und mentaler Müll, 
seit eh und je gehst Du mir auf die Steine,  
und bloß deswegen ja rvanú v ijúl –  
tam shdjot menjá davnó lubóvnik tájnyj*!  
Tanz in den Mai, versetzend in July, 
für einen Lover werd’ ich mich abkoppeln.  
Egal wie heißt er – Matze, Nikolai, 
fährt er Ferrari oder alten Opel. 
Bleibt nur der Wind, den uns Venedig bringt. 
Mal heiß, mal kalt, Scirocco, Tramontana. 
Man schreibt im Ring und er ist schnell im Sprint…“ 
 
Erbaulich und tröstlich wie Fontane, 
entgegne milde, mehr noch – mit Verlaub, 
in alle Sprachen ungereimt versunken, 
wie gelb war’s heute Nacht vor lautem Laub, 
und stelle fest, dass Liebe nicht gesund ist. 
Spiel’ nie den Klang, den Du nicht wirklich willst, 
sind schließlich alle einsam – spricht das Leben. 
Wohl gilt’s stabil zu bleiben, weder wild, 
noch häuslich, und am Teuren nicht kleben. 
Ich bin nicht weise, keineswegs fragil. 
Lässt Draghi-Löw gewisse Fragen sehen 
(was wird nun walten, was geschieht und gilt)  
im andren Lichte? Ein Automobil 
grad wirft sein Licht, wie Gruß vom Weißen See. 

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ «ДВОЕТОЧИЯ»:

1. На каких языках вы пишете?

На русском. Но иногда случаются тексты на немецком, а также переводы на немецкий. 

2. Является ли один из них выученным или вы владеете и тем, и другим с детства?

Немецкий выучился непостижимым образом сам по себе по приезде в Германию. В основном – благодаря очень нужным книжкам, которые нельзя было прочитать на русском, а также лекциям профессуры. Стимулов было множество. Все рождалось из потребности в адекватной артикуляции. Прибавьте сюда форс-мажор, заставивший сгруппироваться. Мне было тогда двадцать четыре. В силу определенного стечения обстоятельств, я очень быстро – с большим и совершенно неоправданным опережением попал в ситуацию эксперта, консультанта и ментора. От меня чего-то ждали. Как минимум – помощи тем, кто совсем не знал языка. Нужно было соответствовать.
 

3. Когда и при каких обстоятельствах вы начали писать на каждом из них?

На русском первые детские сочинения появились в «эпистолярном жанре» — в виде посланий Карелу Готту. Возраст был совсем юный, наверное, лет пять-шесть. Отправлять их вызвался дедушка, он же и отвечал. Содержание писем забылось скоро. А вот дедушкины происки стали понятны чуть позже, когда я обратил внимание на дедов почерк. Заниматься прочей писаниной начал довольно рано, скорее всего, в первом классе. Думаю, что решающую роль сыграли в этом не только книжки – читал я с четырех лет, но и пластинки — звуковой фон детства, среди них – диск с голосом Маршака.  Что касается первых текстов на немецком, которые с определенной натяжкой можно отнести к литературным, они появились в пору учебы в немецких вузах. Эти опыты были, в частности, вызваны необходимостью перевести тексты танго Оскара Строка на немецкий язык.

4. Что побудило вас писать на втором (третьем, четвертом…) языке?

На мой взгляд, данный факт относится к разряду абсолютно естественных процессов. По крайней мере – в моем случае. Я родом из Латвии, помимо основного – русского – в нашей семье и в повседневной жизни всегда присутствовал второй язык. Среди родственников были люди, хорошо владевшие несколькими языками. Отъезд в Германию становился залогом того, что когда-нибудь, по мере погружения в язык страны проживания, по мере роста собственного интереса к нему, случится нечто большее, нежели просто коммуникация.   

5. Как происходит выбор языка в каждом конкретном случае?

Выбор диктуется самим текстом. Или – опять же – необходимостью.

6. Отличается ли процесс письма на разных языках? Чувствуете ли вы себя другим человеком\поэтом, при переходе с языка на язык?

Для меня эти процессы почти одинаковы. Не думаю, что становлюсь другим при переходе на иной язык, во всяком случае сам я этого не ощущаю.

7. Случается ли вам испытывать нехватку какого-то слова\понятия, существующего в том языке, на котором вы в данный момент не пишете?

Конечно. Но возможности языков почти неисчерпаемы, если мы творчески работаем с ними.

8. Меняется ли ваше отношение к какому-то явлению\понятию\предмету в зависимости от языка на котором вы о нем думаете\пишете?

Любой язык так или иначе предполагает не только свои правила, накладывает обязательства, но и высвобождает энергию, дарит звуковые ресурсы, создает свои призмы и ракурсы. А поэтическое слово по определению призвано выразить невыразимое. Если парафразировать слова нашей замечательной коллеги, Елены Зейферт, поэтический язык – в идеале – всегда чуть-чуть иностранный. Также следует учесть, что семантическая разъятость, ломаный синтаксис, лабиринтная метафорика сами по себе смещают оптику, понятия и предметы, постоянно меняя, уточняя и проверяя наше отношение к ним.

9. Переводите ли вы сами себя с языка на язык? Если нет, то почему?

Редко. И лишь тогда, если речь идет об эссеистике. Во всех остальных случаях до сих пор доверял эту работу другим. Именно по той причине, что доверяю. Во-первых, мне интересно чужое «переформатирование». Иногда не нужно воссоздавать сор, из которого рос оригинал и делать пересборку. Каждый чужой перевод – это новое видение. Не грех положиться на лингвистический слух толмаческих «военспецов», тем более – носителей языка и настоящих билингвов (к каковым я ни в коей мере не отношусь), на профессионализм и компетентность, на скрупулезность и въедливость тех, для кого переводы – основная профессия. С другой стороны, когда поэты переводят поэтов и создают пусть даже не вполне «эквивалентные», но талантливые варианты «на тему», такие вещи, как мы знаем, не будучи предельно точными по смыслу, могут что-то оттенить, дать удивительное преломление. К редактуре я обычно оказываюсь причастен так или иначе. Не могу сказать, что в каждом отдельном случае «прибегаю на кухню во время готовки» и прибегаю к грубому вмешательству. Скорее обсуждаю и редактирую уже сделанный перевод, обсуждая его. Предварительно предлагаю подстрочник или отвечаю на вопросы переводчика. Могу изменить какие-то фразы, подсказать рифмы, если таковые не были найдены. Я согласен коллегами, считающими, что мои тексты переводить сложно, но не считаю, что они принципиально непереводимы. В них действительно присутствует множество разных слоев, условно запутанных референций, фонетический ряд несет серьезную нагрузку, однако какими-то частностями можно манкировать во время перевода, ради сохранения чего-то более важного. В то же время скоростные смысловые цепочки, которые неподготовленный читатель может невзначай пропустить, переводчику нельзя не учитывать, игнорировать. Оставлять в этой ситуации переводчика один на один с оригиналом, каким бы специалистом не был человек, делающий перевод, и чревато, и некрасиво.

10. Совмещаете ли вы разные языки в одном тексте?

Да. И таких текстов немало.

11. Есть ли авторы, чей опыт двуязычия вдохновляет вас?

Как говорится, наука знает много гитик, история знает разные примеры. Пример Джозефа Конрада в чем-то феноменальнее набоковского. Из ближайших коллег обращает на себя внимание, например, опыт Сергея Морейно, пишущего с некоторых пор и на русском, и на латышском. Поневоле вспомнишь слова классика: «Есть многое на свете, друг Горацио».  

12. В какой степени культурное наследие каждого из ваших языков влияет на ваше письмо?

Об этом лучше расскажут сами тексты.