(МАКАБРИЧЕСКИЕ МАКАРОНЫ ПОД ПАСТЕРНАКОМ)

Слезятся дни, облезлой ночью
Следит за мной Помехин справа,
(Хотя по правилам он слева).
Ты летней числилась отравой
Во всей механике полива —
От пьедестала к многоточью,
От шито-крыто до разрыва,
До гнева, льющегося с неба.
Lamenti — признаки невзгод.
Исчезла очередь за квасом.
В ассортименте только Wasser,[1]
Но он далек от вешних вод.
С утра пораньше lietus līst[2]:
Король оранжевых и рыжих
На откуп отдал весь релиз
Дождям, что бьют по нашим крышам,
Здесь девяносто два денька.
Man liest[3] одну лишь книгу Ноя —
Вода, ни капли молока,
Всё парное, но не парное.
Спасут петушку с кукухом,
Еще не розданных слонов,
Неазбучной водой. Листаем.
Вот Голем-конь, на нем верхом,
Мазай и Зай, вот (в виде слов)
Тела из лета под мостами:
«Не одолела», «стал бомжом».
И схема старая — «Мэ» — «Жо»,
Верзо сияет на шалаве…
Кому «кап-кап», кому «сим-сим»,
Капут, капкан, разверзлись хляби,
Монгол на родине красив,
Латыш вздохнет и скажет “labi“.
А ты дудишь в свою свирель:
«Остановите поскорей».
Балбес, забыв про кергуду
И джигурду, и ерунду,
Зудит, твердя, что он еврей:
«Остановите, я сойду!»
Любой вмешается язык,
Но, как актеришко на съемках,
Истратив ведра и тазы,
Рад обрести любую емкость.
Я перестрою свой сарай
Под пункт приема стеклотары:
„В трамвае — лужи, kāp-sim ārā!“[4]
„А что снаружи?“ — „Vas—ara“[5]

[1]              Вода (нем.)

[2]              Идет дождь (латыш.)

[3]              Читается, читают (нем.)

[4]              Выходим наружу (латыш.)

[5]              Лето (латыш.), в данном случае «фонетически» разложенное на немецкое was = что и   латышское  ara  = снаружи