* * *
вот слово города немого
вот слово бренных палестин
в которых мается корова
а я иду в свой Третий Рим

а я иду как лупоглазый
парнишка вроде городской
в своих судеб густые стразы
и отдыхаю там душой

и отдыхаю там неволей
порой о Ленине грущу
порою выйду в чисто поле
и обрываю алычу

а после падаю – державный,
в свой каменный и страшный сон
простые закрывая ставни
и запирая тёмный дом

* * *
в душном дне застрял наш овод
с ним войти напрасный труд
в этот страшный трудный город
в нём лучи заплату ткут

на дыре тупой и чёрной
скудно рубище врача
и он ходит – Гоголь гордый
словно тень у паныча

возлетит к сим насекомым
белый Ангел – алость крыл
и расскажет всем знакомым
как он Господу забыл

то поведать что взорвётся
в этой каменной ночи
день – желе – лучами солнца
бьют кастальские ключи

ГОРОД НАЗВАННЫЙ ПО ИМЕНИ ЦАРЯ

вещество – любовь – тёмное вещество – алая колыбель белых младых мозгов
что закусили всмятку этот ёбаный мир
прячь же свои тетрадки в долбанные умы роботов запоздалых
что идут по делам на пустые вокзалы – в Срам, Тарарам, Хирам
чтобы исчезнуть в блеске каменного литья нив золотых, перелесков –
тени – они хотят быть но сжимают только стяги из пустоты
сделанные из бумаги и умирают просты в тех голубых альковах
в которые ты как сон о влюблённых коровах дующих в унисон
с этим Архангелом пьяным и Ангелом Мерзлоты читающих новым баранам
не знающий их Закон и замирая на кромке сладкого как кутья
я отрезаю ломтик чёрного воробья, ломтик луны закатной, ломтик густой травы – эти слова как пятна сделаны из тетивы мраморного героя – он их кидал сюда птицам иного покроя прячущим те стада в полых стволах древесных машущих нам листвой о которой известно что она золотой была когда всадник тронул копьём молодую грудь – нет ни Тоски, ни Закона, а только лишь Чёрный Путь

* * *
курить и слушать Dire Straits и глядеть как сизые облака дыма расплываются
в сиреневом небе — вон одно облако затянуло звезду и я уже не вижу что там
горит — то ли зрак кентавра, то ли адамантовый посох странного странника,
то ли белый кусок вермишели который кто-то нацепил на небо и он
свешивается с острых углов звездообразных лучей которые кто-то утопил
в морском море зелёного неба — неба позднего августа когда созревают
яблоки а помидоры и укроп так хороши на базаре а громадные грузины
из Абхазии катят и катят полосатые арбузы по дощатой мостовой Верхнего
Сестроецка — города задумчивого и нежного — самого нежного города
Нижней России

МОЯ ЗОЛОТАЯ ЛЮБОВЬ УХОДИТ В ИЮНЬСКИЕ НЕБЕСА

                                                                                                     Ольге Дашевской

с багряном листом клёна в руке вместо флажка на майской демонстрации –
о этот осенний май – любимый месяц зимы когда мы все идём в школу
чтобы кататься там на коньках и санках, а ещё вылепить снеговую бабу
и приставить ей нос – замёрзшую морковку и два глаза – два уголька
то-то будет потеха всей детворе и взрослым – ещё в мае растут каштаны
и мы их жарим на жаровнях как принято в нашем городе Непариже –
славном граде на берегу Днепра где иногда идёт град или дождь но в общем
хорошая погода и цветут каштаны и мы собираем багряные листья клёнов
чтобы идти с ними на майских демонстрациях – 1-го и 9-го – в эти
священные для каждого горожанина дни – дни нашей победы и наших
улыбок когда мы смотрим в небо и восклицаем: «как хорошо, Господи,
что ты создал нас именно такими какие мы есть» – дорогие собутыльники
зимы, деревянные чурбанчики в открытой под ещё советскими «грибками»
столовой – летней столовой под беззащитным небом в старом пионерлагере
что на окраине нашей зимы

ЗОЛОТОЕ ПРИВИДЕНИЕ РАССВЕТА

у меня мало читателей но каждый из них мой друг и я иду по касательной
задевая наш круг тёмных как привидения собравшихся возле окон
в свой дорогой день рождения думающих легко о бедной зелёной участи
дерева что зацвело – было оно могучим а потом всё прошло – а потом эти
осени и морозный узор а потом эти просеки и ребёнок-топор что ударил
играючи по живому стволу – мы живём умираючи среди ценных услуг
этих всадников темени за спиной корабля и не знающих стремени не узнала
земля – они вышли и во поле шли огромной семьёй – средь пространства
и времени есть дорога домой и один лишь узнает нас алый мак – невредим:
«вы мне душу терзаете на пути в Третий Рим» – он промолвит и крохотный
зев закроет дыша – как ни страшно, ни плохо нам, но живая душа как живое
цветение между трепетных трав и в твой день рождения в эту землю упав
прорастёт это тайное и простое зерно словно солнце случайное над домами
взошло и увидело – в городе каждый верит спеша что в его тихой комнате
расцветает душа