Cepešmuiža (dīvāns. trokšņsveces i rolling stones. romance) (открыть pdf)

Шесть стихотворений (открыть pdf)

(āboli)

tur visādi brīnumi iekšā

***
sisis

⁂
K. A.
сталь кузнечика в мандибулах
реки на берегу паук как символ
утра не тронется над ним изогнутая
ветром леска не дрогнет мост
под ним не дрогнут дети их взгляды
в нечаянно вращающей круги
на винт похожей тени антрацита
целебные растения готовятся к
зиме и подтекают горьким соком
к разодранной земле подобно голосу
встречающих весну сосулек и
стёртый снегом и ночами валун
кипит под тяжестью синички она
пытается склевать с оставленной
слепым монеты герб или хотя бы
год но что-то вроде наших рук
с такими мягкими ладонями её
нежнейший пух заставило забиться
подобно соку в корнях что наконец
срослись в присутствии цветения лучины

⁂
(на здоровье любимой)
Ⅰ
губной гармоники молчание в снегах
прервать позёмкой тёплых новостей
и угощать тритона бесценными дарами
из сада гильгамеша украденными
на третью ночь после потопа
а на развёртке речных трав гадать

Ⅱ
залить аквариум флоэмами воды
вспорхнувшими тёмными перьями лиственниц
за тёмной изгородью то ли цистерн
то ли словарей где толь подобна пергаменту
в геммах маргиналий сплетённых из
чернил или графита где уцелела лишь
цельнолитая пустота

Ⅲ
а на развёртке вечных трав
стелить как бисер кальку пробужденья
раскладывать таро пускать по картам
паука способного связать баварские слова
с течением реки никак не замерзающей
в которой перья рыб и чешуя камней
нам представляются возможными и
вулканические слёзы клубящиеся стогом
в которой то ли воды густотой своей
уходят в ричеркар то ли тень вся та вода
и мрамор набережной тропит свет
когда к тебе я прижимаюсь и он же
грустно из своего супрематизма
вылезает и оборачивается эскулапом
когда даже асмодей роняет слёзы пытаясь
когти переплести в пиры кресты и хоры

Ⅳ
и ветер с лопухами снега прогоняет
нетронутые оторопью слёз и голосом печали

Ⅴ
и все слова уподобились паззлу на погнутом
ночным морозом блеске реверса окна
в котором зеркало блестит и всё спокойно

Ⅵ
где снова поднимаются ладони к уцелевшим хорам

⁂
Eināram Pelšam
молнии точки кружеву
лёгких подобны
молча строчки кружатся
в лёгком хиазме
кончики конды к зиме
прилёгшие подробно
прочную парчу корней
охватив разложенной
кафизмой тела разбирают
изотеры прозопологии

ЭНКОМИЙ. ДЕРЕВУ ЗА ОКНОМ
K. A.

да    да именно так а может ещё нежнее
еле касаясь еле водя и не дыша
прикасаться легче чем говорить с любимой
в мыслях даже о самом простом
легче ветра а говорят к водной глади он
прикасается легче любой водомерки но
способен
так возмутить что очи её блеснут
как от вина и зубы блеснут белые точно от
молока и бросит от берега лодку
со стариком и дрожащими душами
взметнёт к тучам и потопит и умерших

больше некому и не на чем будет переправлять
на другой берег где теперь
внуки твои харон водить осторожно веслом

по пустынной и незнакомой глади воды гляди
как крачки разбирают что-то всплывшее с тиной
оно качается повёрнутое спиной к тучам

солнцу давно уже ничего не видно ноты леса
и те забились под нотный стан превращаются
в уголь
вспоминать то выражение невольно и
соглашаться и добавлять имя по воде
горящей струйкой масла трезубцем писано оттого

небо тяжёлое тёмное скоро прольётся
но пока этого не случилось устранив
все источники звуков шумы словно люди ты знаешь
бродят у одра словно ты болен

от них отклонившись от них отключившись
водить ладонью по стенам по полу
оставляя как руны как глоссы пыльцу
отпечатки пальцев

стирающие пыль память и тишину её
же и продолжающую

как много здесь возможных вариантов придётся
со временем использовать все

потолок тоже крашен его не достать
но это не значит того что отпечатки не достанут его
но это вовсе не значит того что отпечатки не как
клетки что будучи брошенными как
якорь так и остаются обрастая как
кораллы полипами готикой новых что

так образуется полный сказок и чудес
культурный слой затем остров на нём аборигены
потом они умирают татуировки их
переходят
бабочкам

и мы приплываем спустя много лет и остаёмся
на нём просто жить ты знаешь
отпечатки погнутся отпечатки принесут
плоды почкуются
новые уже ничьи но без мутаций и прочих
вольностей точно мокрицы ползут к потолку
сетью готического свода заполняя
пространство видимое
колонизацию остановить

невозможно продолжать сосредоточенно
ничего не говоря никого не впуская но как
относительно всё просто не воспринимая
но и входить-то некому

но не впускать в образующийся мир так всё

чётко точно красиво кроме мыслей до того как
они пропадают на время
заперто и пусто
теперь тут якобы так пусто воздух разряжён
раздражён будто
герметичней только книги вынесенные с
мебелью за скобки
только светом и брезжащей от мыслей
и разрушительной
влаги дыханья белой краской теперь полна
комната медлит дышит мыслит и нет ейтак хорошо
теперь когда её никто не гладит
гладит себя
и всё что следовало принять
переварила настал покой

какая же белая краска облака лишь
белее и тело лесистраты помнит оно что о
нём говорят из тёмного
средневековья зубы сравнивают с чесноком

сердце с жёлудем

стоявшая над морем гора открывшаяся взору
поэтому сжиматься сжиматься в
цикаду закончив наслаждаться приятным зудом
в теле от чистых как вакуум мыслей

сжиматься сжиматься и вылетать вылетать
в чистый мир большой яркий
и хорошо очерченный
в нём точно наберётся лин найти найти одну
да лин точно можно будет читать
ночами аккадскую

любовную лирику метафоры скрывая
пепельными фигурами
утопая в золоте её мягких ладоней
стрекоча ей и сравнивая этот звук
особенно когда болит голова с
мельканием пыльцы на свету у камина
у окон и просто между стволами
огромных деревьев дубов ветви
их мандибулы

гаечные ключи какими удерживаю внимание
при переводе
стихов из синевы почерка в строгий
times new roman

да именно лететь будучи маленьким
и оставаться во всём как ци
когда была когда о ней помнили

оставаться во всём и нигде и всё вбирать в себя
и ничего не оставлять

продолжать стремиться продолжать будучи
светом сжиматься со всем в свет сиречь мир

быть полностью в нём
им

снова увидев туннель
в здании построенном
в духе национального
романтизма
сочинять сочинять да
в нашей трёхкомнатной должны быть такие
готические туннели
пусть соединяют три
эти комнаты пусть
стены их книгами
будут забиты и перед

сном буду в твоём дневнике напоминать о
нервюрном своде из костей
это не сон о трёх нефах в каждом коридоре

о том что в большом зале стоит которую не
хотела принимать как кутубова колонна

кость пусть вся динозавровая готика и
прочие примешавшиеся стили блики того

света но этот столб-устой этот пучок

колонн
будучи
более чем настоящим доже больше чем портрет
джойса

является доказательством реальности хоть и
когда-то
приснившейся лучше знаешь как об этом мне сказать

быть полностью готовым как через дырочку в
дождинке в своде в предложении
незабитую камушком скобок
дырочку в сите просочиться к созвездиям

рыбы козерог печь

ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ «ДВОЕТОЧИЯ»:

1. На каких языках вы пишете?

основная часть корпуса всё же на русском. но есть и другого рода тексты.
часто – макаронизмы. к русскому добавляются другие. латышский, английский ꝛc.
смешение кодов происходит свободно. английский, немецкий, греческий и прочие –
более окказиональны.

2. Является ли один из них выученным или вы владеете и тем, и другим с детства?

латышский учил с детства. русский появился в жизни раньше.

3. Когда и при каких обстоятельствах вы начали писать на каждом из них?

лет 5 (6?) назад начал писать.
из-за невозможности не-писать?

4. Что побудило вас писать на втором (третьем, четвертом…) языке?

другие языки использую при необходимости. русский и латышский не разделяю.
одна единица. остальные – другая. часто думаю, читаю, общаюсь ꝛc по-латышски.

5. Как происходит выбор языка в каждом конкретном случае?

разные причины перехода. каждый текст требует чего-то другого. пишу много.
ситуация, звук, память, разговор-до-текста диктует язык текста.

6. Отличается ли процесс письма на разных языках? Чувствуете ли вы себя другим человеком\поэтом, при переходе с языка на язык?

при переходе с русского на латышский или любой другой ничего не меняется.
любой кунштюк (палиндром, листовертень, …) может выйти на русском. может и на другом.
по крайней мере до сего дня было так.
может, не всегда есть уверенность. но всегда есть корректор.

7. Случается ли вам испытывать нехватку какого-то слова\понятия, существующего в том языке, на котором вы в данный момент не пишете?

нет.

8. Меняется ли ваше отношение к какому-то явлению\понятию\предмету в зависимости от языка на котором вы о нем думаете\пишете?

в моём случае на этот вопрос ответить не могу.

9. Переводите ли вы сами себя с языка на язык? Если нет, то почему?

если правильно понял вопрос: свои тексты с «языка» на «язык» не перевожу. некоторые стихи могу
перевести в случае если перевода требует другой текст.

10. Совмещаете ли вы разные языки в одном тексте?

да.

11. Есть ли авторы, чей опыт двуязычия вдохновляет вас?

нет. у этих авторов нахожу (меня вдохновляет) другое.
например – диалоги с Петерисом Цедриньшем (Pēteris Cedriņš) вдохновляют больше его языкового опыта. но может (подумав) – Хью Макдиармид (Hugh MacDiarmid)?

12. В какой степени культурное наследие каждого из ваших языков влияет на ваше письмо?

Стараюсь использовать всё, что предлагает язык(и). если чего-то нет ни в одном (какая-то эмоция, фактовместительность и т.д.) использую язык-как-таковой – всегда можно создать что-то новое. При таком материале.