Названье этого городка никак не вспомнить; яркий, шумный,
он дрожал от ярмарки, флагов, лета – людей было столько,
что яблоку негде упасть – очень французский, нарочито остроумный,
казалось, что вся Европа сидит тут на пляже, или за столиками;
воздух в пятнах, в бликах солнца, как на картинах Монэ,
широченные пляжи; ах, да – это где-то возле Динара,
город с названьем, в котором ещё дефис – в Нормандии, кажется мне,
или в Бретани? Отлив обнажал огромность
                            песка, откатывался тяжко и яро
Я жил в открытке. Дул холодный ветер, но
я сделал хорошую акварельку,
вот она у меня на стене. И хоть было это давно,
время пробегает, ничего не меняя, по её поверхности мелкой,
отмели приливом не покрылись, и крошечные
фигурки вдали – человек прогуливает собаку. И так спокойны
краски, их время не тронуло. Но оно отчуждает.
Столько смертей – настоящая бойня!
Эта безумная коса слепо косит друзей, и цветы, и лето,
могильный городок у моря занимает всё больше места,
и единственное оставшееся искусство – это
приготовление к молитве.
Так вот для моего Hic Jacit эпитафия: «Здесь
лежит Д. У. И место это вполне подходит, чтобы умереть».
Да, так и есть.

ПЕРЕВОД С АНГЛИЙСКОГО: ВАСИЛИЙ БЕТАКИ

«Пловец», акварель Дерека Уолкотта