ПРЕДИСЛОВИЕ К ДНЕВНИКУ СНОВИДЕНИЙ

История устного повествования о снах исчисляется не одной тысячей лет. Мировая мифология и фольклор включают в себя сновидения богов и героев, сыгравшие определяющую роль в развитии мифологических и сказочных сюжетов. Записывать сны – изобретение более позднее, но тоже возникшее с изначальных времен письменной литературы. Но систематическое ведение записей своих снов распространилось только в прошлом, двадцатом, веке. Дневники сновидений служат разным целям. В практику психоанализа запись снов ввели его конкурировавшие друг с другом основатели: Зигмунд Фрейд и Карл Густав Юнг. Психоаналитики записывают со слов пациентов их сны (или рекомендуют пациентам записывать их самим) для более полной клинической картины течения заболевания или для профилактики. Известно, что Юнг, в рамках своей теории о коллективном бессознательном, сделал выводы о центрировании личности в сновидениях, опираясь на мандальный символизм, который он заметил в снах своих пациентов. Немалую роль для аналитической психологии сыграли и духовные учения Востока, на которые опирался Юнг.

В восточных духовных практиках и в западной духовной традиции есть масса примеров, связывающих сны и духовное развитие человека. Это мы видим и в аналитической, и в трансперсональной психологии (Станислав Гроф, Патрисия Гарфильд, Кеннет Келзер и др.). Распространенной аббревиатурой стала ОС – осознанное сновидение, проблемами которого тоже занимаются современные психологи. И здесь материалом для изучения становятся отчеты об осознанных сновидениях так называемых дримеров и слиперов (в английском языке «dreamer» – мечтатель, сновидец, «sleeper» – спящий) и их опыт ВТО (внетелесный опыт). Дневники сновидений появляются в Интернете и, таким образом, становятся жанром сетевой литературы, который еще ждет своих исследователей. Есть также сайты, коллекционирующие и классифицирующие интересные сны пользователей.

Уже не раз духовидцами и учеными было сказано о сне как о путешествии сознания, о захватывающем духовном приключении. Дневники снов рекомендуют вести своим ученикам учителя различных духовных традиций Востока и Запада. Если для духовных учеников сны – это показатель роста и расширения сознания (или наоборот, сны сигнализируют об упадке и деградации), то для писателей – это источник творческого вдохновения. В художественной литературе сны коллекционировали, к примеру, Хорхе Луис Борхес и Алексей Михайлович Ремизов. От классической до новейшей современной литературы, Гоголя до Пелевина, писатели используют сны как двигатель сюжета, как литературный прием, как художественную оправу текста, поскольку уже давно выяснено, что сон имеет, кроме духовной и философской, эстетическую функцию. Это мини-рассказ, аллегория, метафора, притча и так далее. Но меня интересуют сны, в первую очередь, как особая реальность, в которой сновидец обладает способностью действовать, в том числе и так, как невозможно действовать в повседневной, бодрственной реальности.

Одна из причин письменной фиксации снов для меня такова: яркий сон словно берет меня в плен, на день, а то и на два-три дня, будет стоять перед моими глазами, пока я его не запишу, тогда мое сознание освобождается, наконец, от него и становится открытым для нового опыта. Задуманные как дневник, эти записи переросли дневниковую форму и превратились в хронику необычных событий, путешествий и приключений, происходивших со мной во сне и наяву. Здесь сплелись воедино испытания и молитвы, элементы психотехник и энергетических методик, борьба со своей низшей природой и откровения духа, послания свыше. Такой синтез вряд ли можно расчленить без ущерба, поэтому в рассказах о снах не раз всплывает контекст повседневной жизни. Описание снов и ментальных экспериментов перемежается с размышлениями и ремарками бодрственного ума, интерпретациями снов. Самоанализ исходит из стремления осмыслить и систематизировать происходящее. Поэтому название будущей книги – Дневник сновидений – в какой-то мере условно.

Давать заголовки к своим олитературенным снам начал еще Ремизов в своей ранней книге 1908 года «Бедовая доля» и в поздней, «парижской», книге снов «Мартын Задека. Сонник» 1954 года. Это уже давно вошло в практику, и я тоже следую этой ремизовской традиции. Многие названия моих снов придуманы позже, исходя из их содержания. В записях первых лет была путаница, но с некоторыми усилиями была восстановлена последовательность и хронология снов. Дабы не разрушать первоначального впечатления, некоторые авторские замечания на полях и комментарии последующих лет были опущены, также как некоторые имена собственные и географические названия. Реальные люди выступают, как и в художественном произведении, лишь прототипами персонажей снов. Встречающиеся образы близких и друзей, писателей и художников, ученых, философов и политиков возникают в сновидениях в соответствии с логикой сна и не идентичны реальным людям.

Произошедшее во сне порождает множество вопросов, в том числе и риторических. Сны бывают похожи на дзенские коаны, в размышлениях над ними нет готовых ответов, есть только движение к ответам, что важно само по себе. Повествовательность по отношению к снам делает сами сновидения частью повествования, что неизбежно отстраняет читателя от сна как такового, ослабляет эффект присутствия. Сон становится текстом, но иначе сны невозможно описать, если, конечно, мы не обладаем даром передавать свои визуализации другому сознанию, не общаемся с ним телепатически. С другой стороны, можно сказать, что сны – это подлинные истории, рассказанные самим сновидением. И откровения, полученные в сновидениях, не делятся на «мое» и «не мое», это откровения Реальности, поискам которой посвящена жизнь сновидца.

Неодолимое желание видеть и познавать все новое владело мною с детства. Со своей семьей я много ездила на машине и на поезде, изредка летала на самолете, поэтому мотивы поиска и путешествий являются постоянными в моих снах. Сны же восполняли недостаток всего этого в другие периоды жизни. Особенной любовью для меня являются горы, где я много раз была в реальности, но еще больше – во сне. Мотив гор в моих снах всегда связан с мотивами путешествий и посвящений.

К ведению этого дневника меня подтолкнули не только сны, но и знаковые события реальной жизни, а также состояния, пограничные между сном и бодрствованием, которые неожиданно и в большом количестве вдруг ворвались в мою жизнь в возрасте двадцати одного года. Им предшествовал краткий период сильных предчувствий чего-то необычного, что должно со мной случиться не сегодня-завтра, даже ощущение некоторой избранности, которое меня одновременно пугало и наполняло восторгом. Мне снилось множество снов, в которых я усматривала мотивы испытаний и посвящений. Сны были символичны и полны эзотеризма, в них можно было найти архетипичные, фантастичные, сюрреалистичные, да и просто интересные образы. Бывали сны о катастрофах, мировом катаклизме, наиболее частыми здесь были мотивы цунами, наводнения, землетрясения, урагана, пожара. Сны бывали пророческими и частично сбывались. О предсказательной функции снов написано очень много, поэтому я ограничусь несколькими примерами: землетрясение на Алтае 2003 года, цунами на острове Пхукет 2004 года, пожары в России летом 2010 года.

Но, кроме высокого и трагического пласта образности, в снах много и сниженного, бытового, придающего таким снам детективный оттенок. Блуждание сознания в лабиринте иллюзий и запутанности, эмоциональные всплески наполняют сны негативной образностью, мотивами лабиринтов и подвалов, темных закоулков, борьбы со злом и бегства от преследователей, от монстров и злобных персонажей с нечистыми намерениями. Свет и тьма, агрессия и сострадание, ненависть и любовь – так крайности, высокое и низкое, сходятся в сновидении.

Есть предположение, что сны являются школой недостающего жизненного опыта, все разнообразие которого невозможно или очень трудно получить в реальных условиях короткого человеческого существования. Это – школа расширения сознания, роста и выравнивания индивидуальности, достижения состояния бесстрашия и равновесия. Человек меняется, и сон фиксирует историю его изменений, эволюции, идущей не линейно, снизу вверх, а спирально, с моментами взлетов и падений, возвращений на круги своя, порой в те же или очень похожие ситуации, пока не исчерпается негатив, не будет выучен урок. Поэтому неизбежны и повторения, кажущиеся однообразными и надоедливыми, и внезапные прорывы на новый уровень. Осциллограф сновидения чертит неожиданные кривые с размашистыми амплитудами колебаний состояний сознания спящего человека. Во сне мы можем быть столь же велики, сколь и малы, беспомощны. А для сновидца-ребенка так же важны образы родителей и учителей, помощников и друзей, как для взрослого спасительный образ Бога. Мы играем разные роли, можем менять имена и статусы, пол и возраст, проходить разные возрастные этапы, попадать из младенчества, детства, отрочества, юности, молодости в зрелость, старость, смерть и посмертье, мы видим себя в роли других людей, наблюдаем за собой со стороны, смотрим, как кино, сны о самих себе и о других. В сказочном мире сновидческих превращений возможно все.

Как известно, сон обнажает разум и чувства сновидца, которые предстают перед читателем со всеми своими сомнениями, страхами, опасениями, ожиданиями и надеждами, стремлением к познанию и первооткрывательству, восторгом, завороженностью перед неведомым и еще многим другим. Высокие сознания (или высшие силы), чья помощь приходила ко мне всегда, когда я за ней обращалась, помогали мне или подняться на новый уровень во сне, или покинуть опасное пространство сновидения и моментально перейти к бодрствованию.

В своем Дневнике сновидений я пытаюсь показать, как через сны и духовные переживания работает в мире материи и человеческого сознания та неукротимая сила, что тянет человека вверх из трясины повседневности и обыденных стереотипов. Сила берет простую, ничем не примечательную человеческую единицу, и показывает ей, что в ней заключены энергии вселенской мощи. И так может произойти с каждым из нас. Надо просто проснуться для новой жизни.

АПОКАЛИПСИЧЕСКИЕ СНЫ

Из Апокалипсиса слова: 
«Кто имеет ухо, да слышит. 
Кто ведет в плен, 
тот сам пойдет в плен;
кто мечом убивает, 
тому самому надлежит 
быть убиту мечом. 
Здесь терпение и вера святых».

11.03.94

          Мировой пожар

          Все начинается с какого-то праздничного пира, к которому все готовятся очень тщательно. Он происходит у наших соседей сверху. Я приглашена, но мне некогда. У меня билеты на концерт. Все-таки меня зазывают. Везде стоят кушанья, множество тортов, но времени уже нет, и я не соглашаюсь остаться. Но потом вдруг вспоминаю, что концерт вечером. Однако люди внезапно исчезают. Я остаюсь в пустой квартире. Вдруг в дверь кто-то звонит. Открываю, не посмотрев в глазок, передо мной появляется мужчина в сером пуховике. Это огромнейший детина, мне приходится задирать голову кверху, чтобы говорить с ним. Спрашиваю: «Кто вы такой?» Он не отвечает, а начинает цепь ложных логических рассуждений: «Ты здесь не живешь. Ты не родственница, следовательно, ты, как и я, – вор». Я спрашиваю: «А вы вор, да?» Он хохочет: «Да, я вор, здешний дядя». И начинает свои воровские дела. Я думаю, как бы скрыться. Наконец это мне удается. Бегу вниз по ступенькам сломя голову. Рядом едет лифт, но как в него заскочить? Дело в том, что весь этот подъезд похож на фабрику из американских боевиков, где происходят решающие схватки. Железные поручни, в которых движется лифт, огромная высота. Я замечаю каких-то людей, подозрительно смотрящих на меня.  Все-таки прыгаю в шахту лифта, хватаясь за поручень.  Думаю, что если бы тут появился канат, я бы спустилась по нему до низа. Он и появляется немедленно. Благополучно спускаюсь.

Оказываюсь в соборе, с кем-то мы читаем тайно слова, написанные на белой фарфоровой чашке, сделанной в виде колокола, перевернутой вверх дном. Слова написаны золотыми буквами. Первое, бросающееся в глаза, словосочетание – «Великое испытание». Фразы как бы чем-то присыпаны или загрязнены, видно не четко. Я эту муть стираю, и вот что предстает моим глазам: «Малое испытание – 1915 – 1930. Великое испытание – 1930 – 1949. Годы 50-летней войны – 1949 – 1999». Все это я читаю во время службы. Заканчивая, вижу, как стоят на хорах высокие духовные чины, но там, где должен стоять высший из них, я вижу другого. Он в дорогих одеждах, в бордовой тоге, у него длинная борода, он лыс, волосы вроде бы только на затылке и немного по бокам. У него нездешние глаза. Среди прочих он выделяется своим огромным ростом. Вдруг он нечто задумал и начал дуть изо всех сил, раздувая огонь все сильнее, в городах и селениях. Я взлетаю под потолок и вижу уже оттуда всю открывшуюся панораму апокалипсических событий. Он стоит, огромный, повелевающий, а внизу пылают крошечные домики. Черные тучи пыли, сора, все клубится и захватывается полосой распространяющегося огня. Посмотрев на это без страха, как свидетель, я улетаю прочь, в открытую дверь.

19.09.95

Катаклизм

Мировой Катаклизм, так называемый конец света. Мегаполис, расположенный на холмах, типа Сан-Франциско. Везде огромные языки пламени, потом они исчезают, но появляется ветер. Люди, обезумев, бегут по улицам, ветер несет клочки бумаги. Они спасаются от чего-то, свистящего в воздухе, с огромной скоростью проносящегося мимо. Это похоже на метеоритный дождь. Мой взгляд движется столь быстро, что я даже подозреваю: я – один из источников этого свиста, точно пролетающий снаряд, несусь в воздухе и вижу последние дни этого мира.

25.01.96

Апокалипсис

Все происходило в Горном Алтае, но и на море. Мы взбирались вверх по скалам. Вдруг со стремительностью вихря пронеслась черная туча с багровыми всполохами внутри. Гром и молния! Звук раскатами прошелся по горам, красная вспышка пробежала вдоль всей этой черной громадины. Но, клубясь черным дымом, она пронеслась мимо, на море. Мы облегченно вздохнули. Внезапно, сделав круг, туча возвращается, она, рыча и разрушая все на своем пути. «Апокалипсис!» – воскликнула я. «Sentence», – подтвердил кто-то близкий.

10.09.96

Апокалипсис 2   

          Ужасные апокалипсические сны. Из неба вышла железная рука, а из руки – столб дыма, словно темный луч, упал на землю. Потом показался некто, вместо лица имеющий три орлиных головы с мощными клювами. И предназначены они были выклевать кровавую плоть на планете. И три пары глаз грозно смотрели с небес.

06.10.96

          Цунами

Во сне стародавние мотивы, я вижу цунами и торнадо. Огромные приливные волны движутся на меня. Одна, другая, третья и т.д. ударяют о каменный парапет, возле которого я стою, прислонившись к нему. Но они не захватывают меня, только страху нагоняют. Каким-то образом они задевают только мои ступни. Потом я пытаюсь перебраться через реку по мосту, но оказывается, что он наполовину разрушен. И, дойдя до середины реки, я поворачиваю назад.

11.04.97

          Конец света и негритянки

          Конец света. Страшная буря, черные тяжелые тучи закрыли свет, сверкают молнии, дует ветер. Три негритянки распевают заклинания (Черная Анима, по Юнгу). Во сне моя точка зрения двоится. Это я и не я, я и сбегаю в незапертую дверь, я и смеюсь над беглянкой вместе с ними. Мне предстоит обучить ее (себя) всему, хотя я и удивлена своей ролью учителя. Мы с веселым и жутким смехом вываливаемся из сумки, кто-то вытряхнул нас. Веселый абсурд.

12.01.05

          Пхукет

          Двадцать шестого декабря произошло самое масштабное землетрясение и цунами после него. Бедствие покрупнее извержения Везувия. Сто пятьдесят тысяч погибших в Тайланде, Индонезии, Шри-Ланке, острове Пхукет. У нас в России произошло наводнение в Питере, Эстонии, Латвии, Псковской области. Гибель от цунами – постоянный мотив моих кошмаров с детства. Экологи обещают цунами на Катуни, если там все же построят ГЭС. И это я тоже видела во сне. Коричневая вода Оби поднялась и со скоростью несет всякие доски и деревья. Кошмар происходит в мире. Не обещанный ли это Апокалипсис, только растянутый во времени. Предупреждали ведь пророки людей о том, что времени крайне мало. Мы все очень нерасторопны.

18.01.05

          Стихийное бедствие

Некий черный маг наслал на Москву искусственную разрушительную бурую тучу. Она идет, затягивая в себя все, как смерч. Причем это образование, хотя и занимает полнеба, но оно все же локальное, по его краям видно голубое пространство. Вот уже она ползет к Университету. Я молюсь: «Господи!» Она приостанавливается и, силой молитвы, вообще может отползти от города.

Внезапно картина меняется: я смотрю из окна своей комнаты на улицу и вижу стремительные коричневые потоки воды, несущиеся уже под самым окном. Вода поднялась. Наводнение, надо срочно уезжать.

07.11.06

          Апокалипсис

          «Красный день календаря». Недавно апокалипсис очередной приснился. Обычный мотив цунами. Я переплываю волны, а одну, самую высокую, не могу. Взлетаю и лечу. Тяжело, натужно. Вылетаю в колодец зданий-небоскребов. Похоже на Америку. Небо все в серых тучах, через которые пробиваются слабые солнечные лучики. К этим лучам я медленно поднимаюсь, пою первую строчку молитвы: «Господи, спаси люди твоя». Еще в этом пустынном мире, где была только я, сирота, сидела на краю моря и смотрела на меня ворона.

09.06.08

          Апокалипсис. Инопланетяне

Вижу небо, на горизонте появляются золотисто-огненные точки, потом они разрастаются в факелы золотого огня, словно фейерверки, распускаются огненные цветы по всему небу. Наконец, оно озаряется мировым пожаром. И тут среди людей появляются инопланетяне. Выглядят они, как люди, но ясно чувствуется: чужие. С одним инженером, придумавшим прибор, который может спасти мир, мы уходим в катакомбы.

08.03.11

          Постапокалипсис

          Апокалипсис свершился. Мир с его городами лежит в руинах. Немногочисленные, разрозненные группки людей забыли свои ссоры и жмутся друг к другу. Выхожу из здания, где справляют поминки по своим родственникам люди, брожу среди полуразрушенных зданий и оказываюсь в дюнах у моря. Смотрю вдаль, туда, где пески сливаются с волнами. Мне грустно…