***
со времени первого нью-йорка
вырос второй

ну как на обшивке картонной проявляется примесь
знаете такое —
обои ближайших стен
образованы не иначе как излучаемой бумагой

точно так же нью-йорк мягко взрослел
отрываясь от беглых частиц первого нью-йорка

тогда ещё собирали пробы
ну вы знаете все эти пробирки
включали радио и тоже
что-то там различали

думали, какой же предмет протянется
нормальным первичным участком сбора
выискивали первые огоньки небоскрёбов
то на яблоке
то на гладильной доске

и не нашли нигде
но в поисках жили
как в новейшем нью-йорке
и входили в него
не боясь, и за чашкой ставшего кофе
узнавали погоду

***
нервы билборда
ни на что не годятся
он видел молнию
видел пространственные швы
видел нитку
уходящую в локоть
тлеющие тряпки
он видел всё

но у него нет глаз
только сетевые нервные глыбы
по краям рекламного
свёрнутого в улыбку лица
птицы сквозь них пролетают без крыльев и лапок
а по ту сторону расправляют кожистый гребень

ложатся в папоротник и гигантский хвощ
в озёра открытых нейронов
как взгляды
брошенные с дороги

***
чёрная омела взошла на стекле
и на твоём мосту
люди взошли как стекло
как съедобная вспышка
каша в карманах
от неиспользованного рассвета
которому все они
дети и дети

***
огонёк-паразит особо не впивается
но жить начинаешь как лампа —
по проводу

если не откачаешь из себя лишние удары
сердце однажды
проснётся в солнечном пятне
продавит и выпьет
прицельную трещину в рёбрах

забирай горстями все разные пульсы
проращивай отвод
перетянутый жгутом город
в нём тыльной стороной погоды
блуждающий пепел
засиженная шкурка огонька
в середине проводопокрытия

особо не выдирается
но ведёт за пальцы
в дробление летнее
в мокрую станцию
на опалённой холке шмеля

***
самая холодная часть платформы —
там, где рассвет
выходит из зимы
уравновешенной колючкой
шириной от кончика носа до следующей планеты —
настолько, насколько она существует

лучи в этой части — перед броском
так и остались, никак не касаются больше нигде
не свернутся клубком
начиная вечерние окна

в этой части зимы
есть платформа
и на ней формируется даль

хорошее молчание
лезет с рассветом
по-прежнему холодно
но тепло

***
меня не приглашали вникуда
там закончилась память на счёте, на сахаре

кто выращивал прошлое на углеводах
мне так и сказал:
«исчерпано»

нужен другой сервер
но когда подключат обещанный крахмал —
чёрт его знает

я прохожу мимо больших стеклянных кухонь
там широкие до краёв в обе стороны столы
за ними люди заняты чаем
беседуют неспешно
имитируя тот самый ритуал
найденный в древних записях

специальный желтоватый свет
идёт из источника сверху
на столах рядом с сидящими — кругловатые контейнеры с крышкой
они зачёрпывают из них
немного роняют и склоняются
каждый над своими крупицами сахара

оттуда встаёт и растёт что-то
мелькают в нём картинки
какие-то истории, не связанные между собой
и тут люди оживляются, начинают говорить
прихлёбывая чай, рассказывают окружающим
которые в свою очередь также тянутся и спешат
произнести проявленное прошлое

обидно, что они проживают найденный ритуал без меня
я опоздала на регистрацию —
сахар уже весь забит
в нём никто не забыт и ничто не забыто
под завязку

вот они сидят, находят подходящее для себя
в переулках под внимательными пальцами кожи
вот они смеются, а стены тоже галдят
отражениями
как будто и правда там вечер

внутри и где-то ещё
в сахарных дебрях
в чужом чаепитии

***
ну вот опять что-то не то начала
и не с самого начала у этой книжки была
замшевая обложка
ловившая пыль, как поляна венериных мухоловок

теперь недолго держалась
не глубоко
туча полей снялась
и как была улетела

тоже не впрок
а ведь когда-то обычное бумажное покрытие
снизу вверх кормило всё живое
млечными испарениями

а обложка тянет и тянет парниковую руду
слой там чернеет такой
что зеленеют обратно сливы

и освобождённая зрелость
прорастает замшей

ПРИВЯЗЫВАТЬ СЕБЯ

многоэтажки, башни, заборы и прочие высокие постройки
это те же трещины и ямы
только вывернутые наизнанку

непроизошедшая их глубина
осталась рядом
в виде карманного измерения
которое можно нащупать
если коснёшься
скажем — дома
не зная о том
что это дом

лучше всего с такой задачей справляются слепые с рождения
или те, кого к пункту прикосновения
привели с завязанными глазами

каждый из нас, заснувших
тоже может идти по улице с вытянутыми вперёд руками
рано или поздно какое-нибудь здание встретит тебя
и
удивив осторожные ладони
раскроется под ними вертикальной пропастью
куда стекаются все секретные подземные этажи «пятёрочек»

образуя одну прилежную покупку
которая существует просто для себя
не будучи привязанной ни к товару, ни к покупателю

тем не менее даже без них всё пространство покупки наполнено
довольством и радостью
попав сюда, каждый из нас обязательно начнёт помирать от счастья

процесс этот долгий
и питателен для «пятёрочек»
из этой пропасти по трубам поступает в их жадные подвалы
щекотное счастье

часть энергии тратится на поддержку секретного этажа и духа покупки
но основная порция идёт в рост
и молодые магазины вылупляются из пронизанной городской земли

вот так и получается:
постройка может сбросить тебя хоть с крыши
хоть с подножия:
в первом случае ты разобьёшься
во втором — подкормишь магазы искусственно вызванным счастьем

поэтому
чтобы уцелеть
мало бояться падения
нужно ещё и держать в голове
правду о каждом высоком доме

и, засыпая
привязывать себя

***
в рыхлых капканах
я показываю тебе наши фотки
поросшие зелёным соком и лианами

руки испиты растительной духотой
но я всё равно держу прямо —
вот день рождения, вот новый год
а вот мы купили новый холодильник

капканы слегка шелестят по фотобумаге
касаясь краёв неловкими тупыми зубцами
они не умеют держать прошлое
зато прочно вцепились в наше поселение
учимся жить, не передвигаясь
дальше проеденных в тропической земле границ

много лет назад сваленные фотки
лежат себе в са́мом капканном гнезде
в питательном центре роста
неживые и злые, правильные

ловчие сырые зубы мутнеют
в присутствии снимков
теряют свежесть, оставляют крахмал
на перегное без начала

тут бы и ударить капканы в ослабевшие морды
но я опускаю лопату, показываю наши фотки
это единственное место, где уют
опутывает ноги и делает моложе
пройденное
ими
время