КОМНАТА НА МЕЩАНСКОЙ
1. В ЛОДКЕ
лопаток весла
бороздящий лед огонь
пожалуйста табань табань табань
льняные льдины без морщин и складок
соскальзывают чресла
сладок сладок сладок
коричнев сумрак комнаты ночной
как совы страшные следят из темных сумок
как будто бы родители со мной
у той стены – спят – руку протяни:
за шторой лодка прячется в тени,
рубашки первой узел послюни тесемок
зубами погрызи
еще чуть-чуть – отвяжется она сама собой
2. ЭКСПЕДИЦИЯ
черные слитки воды в воде
видишь в своей ледовитой постели просто не знаешь где
как глубоко
– Я «Магеллан» – не дошел до цели
– Я «Магадан» – остается в щели
вьется воды год или два
на волосок
только не знаешь где
ИЮНЬ
Легко забываешь, насколько же
севернее и белей ночи
румяней на свете закат
горячéй
речь дождя по листве
как неумеренно сладко цветенье
и как неизменны
бессмысленно широки
проспекты времён
Империи
за третьим кольцом
печальны пусты
как спится в июне
на дне
на сухом и широком пыльном донышке
Третьего Рима
в запылённом сосуде
с узким горлом
царапины веток потёки и блики
высохших
как на рассвете
спадает
судьбы
одеяло
его тополиное
его нетяжелое иго
ИЮЛЬ
Спросишь мороженого — давай
паспорт.
Спросишь дорогу — почему
тебя не было кто
тебя знает.
Повсюду на всех перекрёстках,
у груды камней хо ши мину
— разбился флакон разлился
липовый липкий,
блаженный,
как память, чрезмерный.
Милые же мои
друзья
ходят, пошатываясь,
легки и бесплотны.
Вытек с балкона на Ленинских, на Воробьёвых,
над предгрозовою Москвой
над набухшим большим воробьём,
где знакомые травы
вдоль тропок собачьих овражков глядят, как чужие,
колеблемы ветром закона.
Ди, камыль и колюка легки и бессольны —
близнецы-тростники мои,
кувиклы в метро и поврозь.
КАУЧУК
Воротишься ну что ж воротишься
вверх — не держась а разве что касаясь
перил
резиновых
знакомого тепла —
плыть
наверх
на свет
шахтёр
О летний
весёлый пыльный запах
распальцовка
полузнакомых улиц за кольцом
Искать:
вот-вот
за этим вот углом
за этой стройкой
двором
площадкой
за бессмертной тенью
ларька
оседлой стайкой
голубиной
:
ДВОЕТОЧИЕ: 