ПУБЛИКАЦИЯ ГАЛИНЫ БЛЕЙХ

ТЕКСТ НА ОТКРЫТКЕ,
НАПИСАННЫЙ РУКОЙ АВТОРА:

* * *
Посылаю тебе ветер прямо в июле
солнца синих серебряного танца
посылаю тебе тень в аббревиатуре
перевернуты, свободные до глянца
поиск вещего терпимого уродца
в макияже, чтобы больше не казаться
посылаю тебе дальнего знакомца
что забыт и перестал собою зваться
ты отыщешь те черты не в разговоре
ты отыщешь тишину в свободных пальцах
он укроется молчания игрою
не нарушит, да и телу негде взяться
все пронизано, неслышимо нестройно
и как будто вылетает вдруг назваться
никаких вестей нам более не надо
мы в себе прочли последние известья
вьется почерк то от сна, то от дивана
в непростые дни, как в очерке созвездий.

А. Альтшулер,
конец 1990-х
Иерусалим

Время от времени мне снятся похожие друг на друга сны: два города – Ленинград и Иерусалим – причудливо сливаются в них в единое пространство моей жизни, переплетаясь улицами, мостами, снегами, хамсинами, цветами и запахами. И в обоих из них – Саша.
Он написал это послание в иерусалимский период своей жизни. В моем сне – одном из тех, когда просыпаешься и долго не знаешь, что же на самом деле является реальностью, – он писал его на обычной почтовой открытке из коллекции исчезнувшего и отправлял в свое прошлое. Получил ли он он эту открытку двадцатью годами ранее? Она должна была прийти на его ленинградский адрес тех лет, в коммунальную квартиру на третьем этаже старого дома с лестницей из очень высоких степенек, которую я пролетала тогда на одном дыхании. Дошел ли до него ответ из того времени, написанный значительно позднее? Думаю, открытки, посланные самому себе, из будущего в прошлое, из настоящего в будущее, всегда находят своего адресата. Но тогда, хотелось бы знать, есть ли смысл в нашем представлении о времени как о занесенном над нами копье с всего лишь одним заостренным концом?

Галина Блейх