mariastepanova (Мария Степанова):

Мне снился компакт-диск “Стихи и песни на стихи Пушкина”.
Ничего не могу вспомнить, кроме самой обложки. Она была никакая, черным по белому.

zhsky (Михаил Калужский):

Я входил в небольшой светлый зал, где за столом сидел Пушкин, необыкновенно похожий на Венсана Касселя, но я точно знал, что это Пушкин. Я робел заговорить с ним, но он, похоже, был непротив поговорить. Перед ним стояла старая-старая пишущая машинка (знаю, откуда она забрела в мой сон — с кафедры истории музыки новосибирской консерватории), но Пушкин не писал на ней, а сидел с видом человека, которому ужасно не хочется делать работу. Дальше, увы, не помню.

odalizka (Татьяна Белоновская):

Приснилось, что Пушкин жив. Интервью с ним в “Литературке”. Бритый, в какой-то рыбацкой куртке. Живет на дне моря, на вид лет 55.

a_tenedo (Оля Бартошевич-Жагель):

вчера принились “стихи нерожденного Пушкина”. это была поэма. проснулась на следующем:
…сам собой понятен
приятен
веселья лишь изящной кожурой

frederica77:

видела однажды бюст Пушкина — а через несколько дней защищала курсовую в классе, где было 3 его портрета и 2 бюста.

(Некод Зингер):

Приснился детский фильм-сказка про дуэль Пушкина. Названия не помню. Там было два секунданта — Дантес и Данзас, которых играли Джигарханян и Мкртчан и антропоморфная волчица, в роли которой был Басов. Они на Чёрной речке в снегу исследовали место для дуэли. Было впечатление, что весь фильм из этого и состоит. С кем должен был драться Пушкин непонятно.

idiotcol (Александр Кораблев):

ночью привиделся Пушкин в тусклом свете нарождающейся Луны
цилиндр он держал в откинутой руке, шинель и бакенбарды призрачно трепетали

казалось, минула вечность

— родись я ныне, — наконец молвил Поэт, — я стал бы как все вы: космонавтом, трактористом или врачом-дантистом

тут Пушкин десницею как бы благословил потомков, медленно тая в воздухе

callinica (Антонина Калинина):

1
Приснилось, что я Пушкин и у меня много детей, которых нечем кормить. В отчаянии я разбиваю кассу штейнерианского общества — черную, квадратную, замусоленную копилку, стоящую у меня на пианино, но там только десять рублей мелочью.
P.S. Во время сна постоянно вспоминались высказывания про Пушкина школьной учительницы по литературе, над которой весь класс смеялся, с мыслью — как же она, на самом деле, была права!

2
Сон был про неизвестные стихи Байрона об апельсинах, написанные в Греции на украшенных рисунками из апельсинов фаянсовых блюдах. Попутно выяснилось, что стихотворение Пушкина “Птичка” (“Святой обычай старины…”) на самом деле написал Байрон, а Пушкин только перевел.

bars_of_cage:

Потом проснулся наново: и, оказывается, мне чья-то рука давала прочитать слова Пушкина, я видел строку перед собой, увеличенную и размытую в старом наборе, как масштабированную многократно переснятым ксероксом. Это были стихи, но напечатанные плотно в строку и, помню, заканчивавшиеся посвящением Дашковой — это было уже, понимаю, начало следующей строфы (из чего заключил, что это Е.О.). О чем они были? Это было замечание походя, как он умел, — в двух строках, тихой печалью скрывая внутреннюю смелость. Запомнил только ямбическое течение слов, со многими провалами пиррихиев, из-за чего слова совсем теряли свою руко- и стихотворность – и длинной смысловой лакуной в середине, где было что-то вроде «которая однако». Проснувшись, жаловался Кате, что ухватил только «и тих и наг», на что она отвечала, что это может относиться и ко мне самому. А и правда, я боялся вспугнуть сон как восклицаниями, так и возвращением в штаны дня, и только бормотал в подушку.

gurzo (Алексей Гурзо):

Одесса.
На Приморском бульваре, близ памятника Дюку Ришелье, к Михаилу Водяному приближается – взойдя-таки на Потёмкинскую лестницу – по всему видать, заезжий гость; интересуется: до Пушкина далеко?
Графу-то? Или! А вам – пройти аллею.
Памятник “Пушкину – граждане Одессы” на другом конце бульвара.

crivelli (Гали-Дана Зингер):
…в стене открывается окно с видом на соседний немецко-барочный дом, к которому приставлена лестница. По лестнице спускается Пушкин-трубочист. Он в гороховом сюртуке, зелёных брюках (о них, думаю я во сне, нельзя написать «в брюках со штрипками», поскольку штрипок нет) и горчичного цвета шляпе. Он о чём-то долго рассуждает, но этого я уже не помню.

ИФ о годовщине смерти Пушкина:
Barbie, A.S.Pushkin… and Barbie again.

Приснилось мне, что в университете отмечают годовщину смерти Пушкина, и руководит этим Ирина Павловна Кюльмоя. Она всем раздала маленьких Пушкиных — по маленькому Пушкину каждый получил. Сначала я думала — это шоколадный Пушкин, а потом смотрю — это Пушкин-Барби. Мне такой красивый Пушкин достался, в вышитой рубашечке… Все сидят в зале заседаний, и происходит банкет — перед каждым прибор, и всякая еда. Я вдруг смотрю — мой Пушкин становится похож на меня. Волосы у него светлеют… И я его начинаю загораживать рукой, чтоб никто не заметил.

А вечером будет представление, на которое все должны принести своих Пушкиных, и тогда-то все и разрешится.

_niece (Arthénice):

Я имела счастье дважды видеть наше все в сновидении. Последний случай был относительно недавно и носил характер несколько эротический, так что его я пересказывать не буду. Предыдущий же опыт произошел, когда было мне лет двенадцать. Снилось мне, что стою я на мосту. Снизу серая река, сверху серая морось. Передо мною государь Николай Павлович в какой-то плащ-палатке вроде как экзаменует меня по основным предметам. Экзамен идет из рук вон плохо, мутные рыбьи глаза его наводят на меня тоскливый ужас (теперь, теперь можно postfactum увидеть в этом некое зловещее пророчество!). “Еще знаю немного из Евгения Онегина”, подлым верноподданническим голосом произношу я, и тут же думаю — зря я это сказала, у них какие-то сложные отношения… Немедленно за спиной императора, то есть лицом ко мне, появляется Пушкин. Это довольно карикатурный Пушкин, в бакенбардах и черной крылатке, такой, как я сейчас бы сказала, Хармсовский вариант. Из-за пазухи достает он маленький полиэтиленовый пакет (сейчас и пакетов-то таких нету, а вот были при прежней жизни — плотные, непрозрачные, и могли сами стоять, будучи свернуты) и фиолетовый фломастер, и на пакете этом пишет крупными печатными буквами: ЦАРЬ — ДУРАКЪ! И показывает мне. Тут мне делается очень смешно, но смеяться нельзя, а то экзаменатор мой, не ровен час, обернется. Под влиянием этих противоречивых эмоций я проснулась — и испытала некоторую даже благодарность к советской власти, что царей больше нет.

Вот так-то — тайную свободу вослед тебе.