Москву опять замело.
Вчера никакого снега не было и в помине. Одна только грязь повсюду. Все и думать забыли. А утром проснулись, глядь: вообще ничего нет, один снег кругом.
К полудню вроде стал понемногу сходить. Но не тут-то было. Снова воздух в белых хлопьях, а люди – как будто в белых шапках. Грязь.
А к вечеру еще и мороз ударил. На лицах блестят сосульки, земля скользит под ногами… Сплошное мучение…
Не до чувств людям…

Володя стоял у книжного развала и изучал товар. Развал был хороший, качественный, с богатым выбором. Володя уже давно стоял здесь, переминаясь с ноги на ногу, чтобы совсем не окоченеть.
– Не можете выбрать? – спросил бородатый продавец, жующий ароматную жвачку.
– Могу, – возразил Володя. – Но не хочу. Мне нравится все. Прекрасный у вас ларек.
– Да. Говна не держим, – пережевывал жвачку краснолицый продавец.
– Вижу, – согласился Володя.
– При желании можно и говно достать, – продолжал продавец.
– Верю.
Взгляд продавца путешествовал где-то внутри Володи.
– Жвачку хотите? – предложил он.
– Вы и жвачками торгуете? – слегка удивился Володя.
– Нет. Это бесплатно.
– Я не жую.
– Книги и жвачки – практически одно и то же, – заметил на это продавец.
– Знаю, – почему-то согласился Володя. – Но книги интересней.
Лицо продавца осветила снисходительная улыбка.
– Это временно, – заверил он. – Пройдет.
– У меня? – уточнил Володя.
– У вас. И у всех. – Продавец перешел на доверительный шепот. – Скоро жвачки станут гораздо интереснее книг.
– Вы имеете в виду технологию?
– Какую технологию?
– Технологию изготовления жвачек.
– Нет. Я имею в виду культурный поворот.
– А! Понятно. Я что-то такое читал.
– А я что-то такое жую, – усмехнулся продавец.
– Что-то наркотическое? – осведомился Володя.
– Тонизирующее, молодой человек, – поправили его.
– А! Ну да, конечно, – спохватился Володя. – А что бы вы рекомендовали тонизирующего на предмет почитать?
– Я бы рекомендовал вот эту книжечку. Здесь стихи. – Продавец выхватил с лотка тоненький том в мягкой обложке. – Если не хватит инсульт на первой странице, потом все станет очень хорошо… Тонизирует, да…
«Инсульт! – подивился Володя. – Вот ненормальный! Надо же такое сморозить…»
– А кто автор? – спросил он.
– Цех…
– Как это, цех? – Володя подумал, что ослышался.
– Да есть люди… – неохотно отвечал продавец. – Цех… Пишут…
«Что это он такое несет? – удивился Володя. – Вообще все это какой-то мистикой отдает. Да ведь? Или нет? Кажется, все-таки да… Хм… Вообще-то интересно… Да, а неплохо было бы влезть во что-нибудь такое, да поглубже…» У Володи даже коленки задрожали, как будто подошел он к краю обрыва… Но он свое еще получит.
– Какие люди? Что за цех?
– Есть цех! И не один! И вообще, много чего есть, что и не снилось вам, любезный.
Взгляд продавца как-то постеклянел. В его зрачках отражались облака, петушки с карниза какого-то здания… И ничего…
Что-то в самом деле интересное как будто готово было приоткрыться для Володи. Но как переступить порог?
И он задал дурацкий вопрос:
– Простите, пожалуйста… вы, наверное… шутите?
Продавец хохотнул, потом хмурым взглядом поискал что-то у Володи в области диафрагмы, нашел, сделал шаг назад и в более традиционном ключе осведомился:
– Покупать что-нибудь будем?
Володя от неожиданности аж крякнул. И, смутившись, ответил:
– Э… тогда эту книжечку, значит… И еще что-нибудь… Вы обо всех книгах на вашем лотке знаете?
– Конечно, я их все читал.
– Все? И вот эту – «Ассенизационные системы»?
– По ней я писал диссертацию.
– Так вы дипломированный ассенизатор?
– Я писал вместо другого человека. За деньги.
– Ах, вот оно что!.. А скажите, это ваше предложение достать при желании…
– Не надо, успокойтесь, не надо так шутить.
Происходящее казалось Володе настолько странным, что он осмотрелся по сторонам, – не снимают ли какие-нибудь авангардисты кино, в котором он невольно исполняет эпизодическую роль. Но камеры нигде не было, люди выходили из метро, подходили к ларькам, копались в сумках, садились в наземный транспорт и исчезали.
НО ЗАЧЕМ, СКАЖИТЕ, ЗАЧЕМ НЕСЧАСТНОМУ ЗАМЕРЗАЮЩЕМУ ПРОДАВЦУ ПОСРЕДИ КО ВСЕМУ БЕЗРАЗЛИЧНОЙ МОСКВЫ ТАК ВЫПЕНДРИВАТЬСЯ!!!
– Но зачем же вы при таких знаниях работаете в ларьке?
– Элитарная работа, что тут такого, – пожал плечами продавец.
– В ларьке?
– По-другому в ларьках и не бывает.
– Так что же, выходит, что в ларьках работают только…
– В основном энциклопедисты. По крайней мере, в книжных. Ниже профессора не найдете, потому что на работу не примут ниже.
– А вон ларек. Там бабушка стоит. Неужели и она…
– О, ну это переводчица с мировым именем! Кажется, еще увлекается поэзией. Сочиняет мистические стихи.
– Бабулька? То есть бабуська? То есть, простите…
– Да не такая уж она и старая. Кстати, блондинка. Просто одежда такая. Часть доктрины…
«Подумать только! Доктрины!»
Нужно ли говорить, что мир представлялся Володе уже несколько видоизмененным. Он хотел еще что-то сказать, но вдруг услышал:
– Так, все, я закрываюсь!
– Но…
– Без но. Вы все выбрали? Платите быстрее, я закрываюсь. И так заболтался с вами допоздна. На кухне, что ли, сидим?
Продавец принялся складывать книги со стеллажей в коробку. Стоял и кидал их небрежно в черную бездну.
– Хорошо, хорошо. Значит… я возьму тогда… то, что вы мне посоветовали… и вот это.
Он взял тоненькую книжечку.
– Эту тоненькую книжечку?
Продавец моргнул.
– Пф-ф… Хорошо. С вас шестьдесят рублей.
Он выхватил книжки из Володиных рук, завернул в бумагу и крепко-накрепко перевязал веревкой.
– Это необязательно, – сказал Володя.
Или, может быть, только подумал.

За книжки он принялся лишь на следующий день. Стихи решил прочесть как-нибудь потом. А пока взял тоненькую книжечку, которую купил наугад. Раскрыл на первой странице. Довольно крупный шрифт. Первая же строчка была неожиданной и сильной:
«Привет, Володька!»
Наш герой оторопел.
– Что-о-о?
«Да ничего! А что, не ожидал такого поворота?»
«Секунду, – пронеслось в Володиной голове, – спокойно, это розыгрыш, неужели не понятно?»
Меж тем, глаза его, автоматически скользившие по листу, прочитали: «Нет, ты ошибаешься. Это не розыгрыш, это – правда. Да, да, это реальность! Вот так. Просто эта реальность – литературная, а литература – авангардная, вот и все. Дошло? А как, ты думал, будет выглядеть литература будущего? Ведь думал же, прикидывал! А вот так она будет выглядеть – как то, что у тебя в руках. Понял? Отвечай! Ну, понял или нет?»
Володя молчал, не вполне понимая, что же все-таки происходит, черт побери.
«Чего молчишь? – нападали строчки. – Отвечай. Скажи: о’кей».
– Что?
«Скажи: о’кей, тормоз».
– О’кей, – вымолвил наконец Володя.
«То-то. Молодец», – прореагировали строчки.
Володя, у которого мурашки поползли по коже, захлопнул книгу, вскочил со стула, отбежал в другой конец комнаты и вопросительно уставился в зеркало. Сначала он щипал себя. Ничего не изменилось. Тогда он потрогал стены, погладил поверхность зеркала. Глубоко вздохнув, он снова подошел к столу и открыл книгу с конца. Вот что он прочел:
«Э, нет, так дело не пойдет! Разве ты, Вова, не знаешь, что в конец заглядывать неинтересно. И глупо. И вообще, это нечестно – мы так не играем».
Текст обрывался. Вот так, оказывается, эта книжка и заканчивалась. Просто смешно.
«Книжный край, – подумал Володя. – Задний книжный край – а вовсе не конец…»
Володя заглянул в середину.
«Ох, как ты замучил своими скачками! – взмолилась книжка. – Тебе что, не интересно узнать, что было дальше? Нет, серьезно… Короче, вот что. Советуем тебе вернуться туда, где ты остановился, и читать все по порядку. Предупреждаем последний раз: иначе все испортишь…»
(Теперь из шока ему так просто не выйти. «Хоть бы эти строчки появлялись на моих глазах – как будто кто-то невидимый пишет. Такое я хоть в кино видел… Так ведь нет! Они же там уже напечатаны! А это уже просто черт-те знает что!!!» – кто-то горько сетовал и ругался внутри него.)
Послушный Володя вернулся в начало.
«Перед тем, как ты пойдешь в магазин, – продолжала книжка, – немного информации. Учти: это серьезное чтиво, не для слабонервных. Более того, мы уверены, что вскоре подобные книги попадут в разряд запрещенных. Обидно за жанр, конечно, но по-человечески мы это понимаем: все-таки жертвы, умопомешательство… Так что знай: просто тебе повезло. Скоро такое за 40 р. уже не купишь, а только гораздо дороже и у барыг… Ну ладно, все, иди!»
– Куда? – не понял Володя.
– Вовка, сбегай за хлебом! – послышался с кухни мамин голос.
«Ох. Вот оно что!» – глаза Володи полезли на лоб.
– Слышь, Вов?
Глаза – стоп! Глубокий вдох-выдох.
– Да, мам!
– Давай быстрее, обед стынет!
Володя схватил куртку, шапку и выскочил на улицу. Но спешил он вовсе не в булочную, а к ларьку у метро, где давеча купил книжку.
Подбежав к входу метро, он заметался между ларьков. Нужного не было. Вот это облом! Тут он заприметил давешнюю старушку и подскочил к ней:
– Простите, пожалуйста, я ищу ларек…
– Прошу прощения. Вы, кажется, сказали, что ищете ларек?
– Да. Вчера вон там был ларек. Книжный, рядом с пончиками. Там торговал дядька такой бородатый. Куда он делся?
– А вы, простите, из какой службы будете?
– Я? Не из какой. Мне просто очень нужно кое-что у него спросить. Это очень важно.
– Ах, юноша… Бог свидетель, здесь страшная ротация… Работаем в режиме полной неопределенности… Сюрприз на сюрпризе… Увы… Не обессудьте…
Из-под грязной вязаной шапочки на лоб ее выбивался светлый локон. Володя только рукой махнул. И отправился за хлебом.

Дома он получил нагоняй от мамы за задержку.
После обеда он обрел в себе силы продолжить чтение. Книга раскрыта.
«Ну что, сходил к ларьку? Нет ларька и некого спросить, и вопроса не ведаешь и ответ сокроют… И вообще, ларьков много, а суть одна… Да и той как будто нет».
«Ерунда какая-то», – подумал Володя.
«Кроме того, сказал же тебе человек – закрываюсь, – а ты думал, он слова свои на ветер бросает? Пойми: сказано – отрезано. А если чему сказано закрытым быть – того не открыть вовек».
– Может, хватит юродствовать? – пробормотал Володя.
«Что ты сказал? – обиделась книжка. И тут же объявила: – Ладно, времени мало – переходим к основной части. Сейчас к тебе зайдет один человек…»
– Ой, мама! – испугался Володя.
«Не нужно было эту дрянь читать, – пронеслось в голове. – Сейчас начнется…»
В дверь позвонили.
«Нужно сказать маме, чтоб дверь не открывала!»
Но было уже поздно.
– Володь, к тебе пришли! – услышал он мамин голос в прихожей.
И вслед за этим в дверь Володиной комнаты тихо постучали.
– Черт, – обливаясь потом, прошептал Володя.
Но когда тихий стук повторился, он зло распахнул дверь. За ней стоял улыбчивый молодой человек с бегающими глазами. В руках он держал тонкую книжечку в глянцевой обложке черного цвета. Человек обвел взглядом Володю, потом посмотрел на стол с лежащей на нем книгой. Зрачки его заметно расширились, но улыбка на лице удержалась.
– Вы ведь Владимир, правда? – спросил он.
– Да.
– А я Роман, – представился молодой человек. – Вот книжку вам принес. Берите.
И он протянул Володе книжку.
– Как это мне? Почему мне? Что это вы мне даете?
– Там написано – вам. Я и принес. Да берите же.
– Где написано? – Володя взял книжку и забегал глазами по строчкам.
– Не там. Вон, ниже, видите? – ткнул куда-то пальцем человек, назвавшийся Романом.
Там и в самом деле было написано так: «Привет, Владимир. Поздравляем с книжным обменом…»
Это было уже чересчур. Даже видавший виды Володя оторопел. Его замешательством и воспользовался Роман. Он подскочил к столу, схватил Володину книжку и задал стрекача из квартиры.
– Э! Стой! Гад! Ворюга! – не очень твердо и не то чтобы зло – скорее, удивленно – закричал ему вслед Володя.
– Что такое! – послышался мамин голос из комнаты.
– Ничего, мам, это мы шутим с… Ромой. Все нормально, не беспокойся.
Он закрыл дверь. Присел на диван и углубился в обмененную без спроса книгу. Решил читать сначала.
«Здравствуйте, Степанида Алексеевна! Доброго здоровьичка! Впрочем, какое уж тут здоровье, когда и жить-то Вам осталось всего ничего… Нда-с… Мы понимаем, понимаем… Да нет, Степанида Алексеевна, с чего Вы взяли… Да не Глас… Ну все, начинается… Степанида Алексеевна, да поднимитесь же Вы с колен… Осторожнее, голову… Степанида Алексеевна, послушайте, есть у Вас один шанс на спасение: если Вы НЕ пойдете сейчас к собору на Елоховской, куда Вы, по всей видимости, уже собрались, то останетесь в живых… Нда-с… Эх. Разве Вас остановишь! Вот если бы Вы не думали, что мы – глас неба!.. Да куда там, разве Вы можете так не думать!..»
– Да что же это такое происходит! – кипело в голове у Володи, – что же это! Как же это называется!
Да, как это называется, – он не знал. Он понимал лишь, что какая-то отвратительная драма развертывается где-то… где-то… в стылом и чуждом пространстве реальности – так, что ли? Да тут еще книжка зачем-то пустилась в философские рассуждения.
«Перед вами яркий пример парадокса, одного из тридцати четырех великих парадоксов, силой которых зиждется мироздание. Вот первая его часть: Степанида Алексеевна, суеверная богомольная старушка, купила нашу книжку, приняв ее за благочестивые писульки, а может быть, и за какой-нибудь сонник. Но книга наша имеет особенность обращаться непосредственно к читающему ее, от каковой особенности у старушки немедленно помутилось в голове, и она решила, что это ей глас Божий. Сейчас она пойдет в церковь, неся в руках книгу, словно хоругвь, ничего не видя перед собой, бормоча какой-то бред, и в двух шагах от храма попадет под грузовик. Выходит, что книжка наша является причиной ее смерти. Вот вторая часть парадокса: мы осведомлены, что произойдет со старушкой, и честно ее предупредили. А значит, в нас же заложено и ее спасение.
В модной реальности способна осуществиться лишь одна из частей, убивая породивший ее парадокс. Во как! Круто, да? Вот такой вот оголтелый детерминизм.
Ага, ну вот, сейчас. Так. Вон, значит, храм. Вон Степанида идет, подвывая. Так… ага, вон грузовик. Прощайте, Степанида Алексеевна. Бум! Книжка отлетает к ногам сидящего на парапете и курящего «Петр 1» Романа. Привет, Роман! Как замуты? Реально? Воруешь потихоньку, а? Да не оглядывайся ты по сторонам. Никого тут нет, просто улица. Сшибло старушку у тебя на глазах, а книжка перенеслась к тебе, вот и все. Какая книжка? Во дурень, да эта вот! Что? Волшебная? Ну конечно же, волшебная, а какая же еще. Вот молодец, успокоился, сигарету выплюнул. Правильно, самообладание превыше всего. В общем, слушай сюда. Тебе последнее время здорово не везло, верно? Так вот, сейчас тебе повезло очень крупно, понял? Ты единственный в сезоне, кто книгу не купил, она сама к тебе пришла. (Что ты говоришь? А, да, правильно, прилетела.) Это, знаешь ли, знак. А посему слушай внимательно. Сейчас, не откладывая, ты поедешь вот по этому адресу: … это Северо-Восток, Черкизово, знаешь, наверное. Придешь и позвонишь в дверь. Откроет женщина. Попросишь Володю, тебя впустят, зайдешь к нему в комнату, поздороваешься, скажешь, что эта книжка для него. Дашь ему книгу, он станет ее рассматривать, а ты хватай точно такую же у него со стола и давай оттуда тягу. Понял? В той книжке, короче, имеются для тебя очень важные советы по бизнесу. Скажем без преувеличений – бесценные советы. Вот так вот. Если веришь – рискуй. А теперь книгу закрой и не читай – там все равно для тебя ничего нет. Ну, все, хоп.
Привет, Владимир! Поздравляем с книжным обменом!»
– Это уже было… Ах, да!
Володька захлопнул книжку и его вынесло из дома. Он спешил на Бауманскую, к храму на Елоховской. В пути его ужасно мутило. Неужели правда? Эта бедная старушка… Но ведь это же сущий кошмар!
Книгу он даже не открыл, хотя всю дорогу нервно играл с ней, сгибал и разгибал обложку, мял уголки страниц.
Он выбежал наружу со станции метро «Бауманская» и увидел около собора, со стороны проезжей части, кучу людей – несчастных, какими только могут быть северяне зимой, кучу машин, милицию – храни ее Господь. Подойдя ближе, он разглядел на мостовой красное пятно.
– Что случилось? – спросил он у щеголевато одетого долговязого паренька, стоявшего в толпе.
– Да вот, кого-то семитрейлером сшибло.
– Насмерть?
– Насмерть, насмерть, Вова, не сомневайся, – повернулся к нему щеголь. Указательным пальцем он поправил сползшие с носа очки в дорогой оправе.
– Что? – оторопел Володя. – Откуда вы меня знаете? Кто вы?
Его собеседник достал из кармана своего пальто книгу в глянцевой черной обложке.
– Узнаешь? Гляди, что тут написано.
Он сунул Володе под нос текст.
«Сейчас к тебе подойдет мальчишка по имени Володя и спросит, что случилось. Володя, не надо читать эту книжку. У тебя есть своя».
– Смотрите, там меня просят не читать вашу книгу.
– Что?
Модник схватил книгу и уткнулся в нее.
– Да, правда. Просят. Вот б…
– Простите, а как вас зовут?
– Евгений, – не отрываясь от текста, протянул ему руку новый знакомый.
– А меня Владимир.
– Знаю, – все так же, не отрываясь.
– Ах да, извините.
Тут Женя внезапно оторвался от своей книги и отрешенно уставился в Володю совершенно косыми глазами. К тому же он выпятил нижнюю губу. Теперь он мусолил свой аристократический бакен и задел пальцем очки, которые снова сползли на кончик носа. Наконец он сказал:
– Во-первых, обращайся на «ты». Тебе сколько лет?
– Семнадцать.
– А мне двадцать, – задумчиво обронил Женя, еще пристальнее вглядываясь в Володю, но при этом как будто не видя его, – три.
Снова молчание…
– Двадцать три мне, понял? Называй на «ты»… А во-вторых, как мне эту тварь победить, а?
И снова – молчание, пристальный взгляд косых глаз.
– Так ты не знаешь? – спросил Женя.
– Какую тварь?
– Вот эту, – Женя постучал пальцем по обложке. – Кстати, дай-ка мне твою посмотреть. Нет, ты не думай, я честный: на, смотри мою.
– А зачем ее побеждать?
Женя аж попунцовел от злости.
– Ты школу окончил? – процедил он.
– Да, я в пединституте на первом курсе.
– Молодец. А я в банке аналитиком работаю. Понимаешь?
– Нет.
В голосе Жени послышались истерические нотки.
– Да ты понимаешь, что это полный п…?
– А где ты ее купил? – спросил Володя, указывая на книгу.
– Какая разница… Ты не понял, что ли? Я в банке работаю, а там еще и не таких… – Женя не сходил с визгливого фальцета.
– Хорошо, хорошо. Чем же я могу тебе помочь?
– Не знаю. Я, кажется, все перепробовал… А! Вот что. Бери свою книгу и давай читай вслух.
– Давай. «Не надо читать это вслух. Эта книга для индивидуального чтения». Ой, просят вслух не читать.
– Да уж вижу. А ты продолжай.
– Что продолжать?
– Вслух читать!
– Что? Нет, я не буду. Просят же!
– Кто просит?
– Да это… люди.
– Какие люди?
– Ну… которые книгу написали.
– Да откуда они знали, что ты в эту минуту вслух читать начнешь, а?
– Ну… не знаю. Но я к этому уже как-то… привык.
– Привык? Значит – ты лох? – его новый знакомый опять уставился в Володю.
– Может быть, и лох, – вздохнул тот. – Какая разница.
Женя в тоске смотрел на купола собора.
– Действительно, разницы никакой.
Теперь Женя смотрел только вверх, словно выискивал там подсказку, отчаявшись найти ее на суетной земле.
– Надо же, ничего в голову не лезет… – меланхолично жаловался он небесам. – В конец заглядывал?
Володя не сразу понял, что обращаются к нему.
– Да.
– Ругаются, правда? Вслух читаешь – тоже ругаются, – продолжал он жалобы. – Будущее предсказывают. Ближайшее. Философствуют. Место покупки книги – исчезает… А меня еще и предупредили, что накажут «за склочный нрав»… Никакой зацепки. Одна сплошная х…
– Они мне написали, что это литература будущего.
– Хорошо, что Сервантес этого не слышал, – совсем упавшим голосом проговорил Женя. – Слушай, старина, у меня дел полно. Я, пожалуй, поеду. Если ты не против, давай обменяемся телефонами. Если у тебя какие новости, информируй. Ну и я – аналогично.

Они расстались на кольцевой. Через полчаса Володя был дома. Уже в прихожей его настиг телефонный звонок. Звонил Женя. Голос его дрожал. Он умолял Володю немедленно подъехать к магазину «Детский мир», где его, Женю, держат в заложниках.
– Ты шутишь, Женя? – тихо спросил Володя.
В трубке долго слышен был мат.
– Вовка, ты потом будешь предположения строить, когда тебе мой труп по телевизору покажут, ясно?
– Ясно.
И Володя помчался к «Детскому миру». От метро он перезвонил, и Женя описал ему дорогу. Действительно, в одном из двориков Кузнецкого моста он обнаружил примерно такую картину: Женя стоял посреди двора в обществе какого-то человека кавказской национальности. Тот был вне себя. Он что-то беспрерывно говорил, размахивая руками перед самым носом Жени. Сам Женя абсолютно стеклянным взглядом смотрел на оратора. Он был белее снега. Его бакенбарды покрылись инеем. Увидев Володю, он несколько ожил.
– Привет, Вовка. Спасибо, что приехал. Знакомься, это Ашот. Очень хороший человек.
– Это… он? – недоверчиво спросил Ашот, указывая пальцем на Володю. Он тоже был бледен. Во дворике царил страх.
– Он, он, не сомневайся, – заверил Женя. – Я же говорил – ты его не знаешь. И он тебя не знает. Так что все нормально. Просто кто-то подшутил над тобой…
Тот, кого звали Ашотом, дрожащими руками вынул из своей барсетки тонкую книжку в глянцевой обложке черного цвета и бросил ее на снег к ногам приятелей.
– Я его маму… – не договорил он и выбежал из дворика.
…Снова Володя встретился с безумным взглядом Жени. И вот какой диалог произошел меж ними на этот раз.
– Что все это значит? – спросил Володя.
– Ух! – вращал глазами Женя. – Старик, ты не поверишь!
– Я? Да я теперь в черта в ступе поверю!
– Подожди. Короче, зашел я в дворик, – Женя обвел рукой вокруг, – отлить, а меня этот хачик ждет. Схватил меня за шею. Ох, и перепугался же я… Звони, говорит своему другу Вове, а то живым не выпущу. А у самого руки, ноги и все остальное от страха трясется. Ну ясно, думаю, – без литературы не обошлось. Спрашиваю его, зачем вам, уважаемый, мой друг. Он говорит, не беспокойся, только вот это ему отдам и все. Пришлось звонить.
– А откуда он меня знает?
– Ты что, дурак?
– А, понял. А зачем так сложно?
– Хм… Ты обратил внимание, что эти чокнутые книжки в принципе устраивают людям абсолютно бессмысленный экшн, а?
– Точно. А зачем?
– Меня спрашиваешь? Откуда я знаю. Авангард, черт его дери. Может быть, это борьба с компьютеризацией. А соответственно, и с компьютерными играми. Альтернатива, так сказать. А впрочем, в этом что-то есть.
– В смысле?
– В смысле? Ну, лично я, например, начинаю входить во вкус всей этой бессмыслицы. Особенно меня вставил риск для жизни. Или это страх смерти?
И Женя так дико захохотал, что из одной из дверей вышел охранник и прогнал их из дворика. Подняв с земли книжку, оставленную Ашотом, они смахнули с нее снег и полистали.
– Ха-ха, точно так и есть, они его запугали! А ведь он мне на это намекал, пока мы тебя ждали. Знаешь, чем они его шантажировали? Тем, что, типа, знают все его криминальные дела. Стиль тот же: зайдешь в такой-то дворик, дождешься парня, который зайдет по малой нужде, скажешь, чтоб вызвал друга своего Вову. Ему отдашь книжку и считай, что ты свободен. А иначе… Кстати, здесь вначале страницы вырваны – там, наверное, перечислены его криминалы. Ну, разве не бред?..

Они сидели на гранитной скамье у «Детского мира» и курили.
– Как ты думаешь, это долго продолжаться будет? – спросил Володя.
– Сколько надо, столько и будет, – отрезал Женя. Его глаза смотрели куда-то очень далеко, черт знает как далеко.
– М-м… – задумался Володя. – А давай попробуем дочитать эти книжки до конца.
– Ты что, – встрепенулся Женя, – свою не дочитал?
– Не успел. Не дают ведь!
Женя посмотрел на Володины ботинки. Выглядел он подавленно.
– А я дочитал, – глухо пробормотал он.
– И что там?
– Ничего особенного, – Женя щелкнул окурок. – Последняя строчка такая: «До встречи», а до какой встречи – неизвестно.
– Ага, – кивнул Володя. – А я не дочитал.
– Ну так дочитывай быстрее, – начал закипать Женя.
Володя торопливо достал книгу из-за пазухи. И прочел: «Ну вот и все. The session is over».
– Жень, что такое «The session is over»? – спросил он.
– Ну, типа, сеанс закончен… – честно перевел Женя. Тут до него дошло, и он схватил Володю за плечо. – Что? У тебя конец?
– Кажется, да, – кивнул Володя и прочитал последнюю строчку: «Не кажется, а точно. Это конец, который ты так жаждал узнать. И Жени это тоже касается».
– Женька, слышишь, мы с тобой, похоже, свободны! – сказал он, закрыл книгу и положил ее за пазуху.
«Странно это все как-то… – подумал он. – По идее, я должен был сойти с ума…»
– Слушай, Женя, а нет ли у тебя ощущения, что нас всех кто-то разыгрывает?
На этот вопрос Женя отвечал почему-то с улыбкой Будды. Такой улыбки не видели на Лубянке лет сто.
– Разыгрывает. Хм… Конечно, кажется… Так это же здорово, старик! Это то самое чувство, которое оставляет у читателя хорошая книга. Потому что литература – это игра. Разве нет?
– Тебе видней… – согласился покладистый Володя.

Они спускались в метро. Володя спросил:
– Жень, а ты хотел бы еще такую книжку почитать?
– Ха, – усмехнулся Женя. – Хотел, конечно! Я ведь уже пробовал выяснять, нет ли где такого рода литературки. Говорят – слышали, авангард… А насчет купить – глухо. Везде одно и то же: «Редко бывает». И совсем загадочная фраза: мол, «работаем в режиме»…
– Неопределенности! – радостно выпалил Володя.
Женя опять удостоил его одним из своих проникновенных расфокусированных взглядов.
– А давай ашотовскую книжку тоже дочитаем! – спохватился Володя. – Там же еще пара строк осталась.
Вот они, эти строки:
«Ребятки, сказано ведь вам: The session is over. Over – значит over. Поймите, когда ничто не препятствует закону сохранения энергии, такая тоненькая книжка долго читаться не может. А что вы, в конце концов, хотели за 40 р.?
Так что, Владимир, можешь ложиться на тахту и читать стихи, которые умудрился всучить тебе этот мудак в ларьке. Посмотрим, не хватит ли тебя инсульт на первой странице.
Чао».

Мороз крепко сковал Москву.

18 НОЯБРЯ 2001

I. ТЕРРОРИЗМ

О! Это очень хорошо! Это очень хорошо и правильно – что автобусы уходят в прошлое… А отдавать машину в починку – деяние, безусловно, неразумное и опасное для жизни. Отдал машину в гараж, поехал на автобусе – и попал на тот свет! Вот такая вот паршивая перспектива… Поэтому, если уж отдал машину в гараж, глупец, – НЕМЕДЛЕННО КУПИ ДРУГУЮ!
Такая вереница мыслей пронеслась в то ноябрьское утро в голове Йоси Каплана, скромного тель-авивского дизайнера, когда сидящие вокруг пассажиры вдруг стали как-то странно жестикулировать, пытаясь привлечь внимание водителя автобуса. Сначала Йоси обратил внимание на необычайно бледный вид сидящих вокруг него людей. Потом прочитал в их глазах выражение смертного ужаса. Внутри у него похолодело, свело живот, он вспомнил жену и ребенка…
Проследив взглядом за жестикуляцией, он увидел портфель, лежащий на одном из сидений. «Джизус, – подумал Йоси, – когда же его успели подложить?»
Автобус остановился. На улице стало тихо и пустынно. Ни одной машины. Словно почувствовали… Водитель поднялся со своего кресла, повернулся и пошел в задний конец автобуса – туда, где сидел Йоси. На его мясистом смуглом лице Йоси увидел ту же страшную гримасу, что и у всех тех, кто был рядом.
Водитель краем глаза посмотрел на портфель, и из того немедленно раздалось тиканье – портфель почувствовал, что заметили. Теперь сомнений нет. Осталось секунды три, четыре. Водитель глухим осевшим голосом задал сакраментальный вопрос:
– Чья сумка?
«Почему молчат? Как же это они молчат! Что же это такое!» Йоси огляделся – вокруг одни старики, женщины. Кажется, даже дети… Все смотрят на него, все! Времени нет! Жить…
– Моя!
Тиканье прекратилось. Всеобщий вздох облегчения пронесся по автобусу. Во взгляде водителя Йоси прочел невыразимую благодарность. Тот поспешил назад к своему месту и открыл двери.
Пассажиров как ветром сдуло из автобуса.
Водитель дрожащим голосом говорил по «уоки-токи» и одновременно делал Йоси энергичные жесты руками: бери быстрей портфель и выходи наружу!
Йоси одеревеневшими руками послушно взял портфель и, прижав его к груди, вышел из автобуса. Пустая улица. Вокруг никого. Вон, водитель убегает… И теперь он один во всем мире… с бомбой в руках. Ой, нельзя так думать. Ни о чем не думать! Ни о чем… Не хочется ни о чем думать… Сейчас он упадет в обморок…
Служба по обезвреживанию взрывных устройств уже прибыла. Быстрее нее в Израиле только авиация. Улицу перекрыли на километровое расстояние. Никогда еще Йоси не чувствовал вокруг себя такой тотальной пустоты и отчуждения. Он начинает слабеть, ноги не держат…
К нему подлетает джип. Оттуда выскакивает человек в штатском с лучезарным взглядом. На лице его широкая улыбка.
– Добрый день! – быстро говорит он мягким, вкрадчивым голосом. – Прекрасная погода. Вы отлично выглядите. У вас прекрасный костюм. Он великолепно гармонирует с вашим портфелем.
ЩЕЛЧОК. Действительно прекрасная погода. Костюм великолепно гармонирует с портфелем. От плохого самочувствия не осталось и следа. В службе по обезвреживанию взрывных устройств работают лучшие гипнотизеры.
– Прошу в машину, – приглашает улыбчивый. – Мы подбросим вас. Ни о чем не беспокойтесь. Вам не о чем беспокоиться.
Йоси и так ни о чем не беспокоится. Он садится в джип на заднее сидение. Рядом с ним садится улыбчивый человек. «Поехали!» – командует он водителю, и джип трогается с места.
– Поставьте портфель на колени. Положите на него руки. Расслабьтесь, – говорит он, не сводя взгляда с Йоси.
Тот словно во сне делает то, что ему сказали. Улыбчивый, смотря на Йоси, бросает водителю:
– Проверь, свободна ли дорога у свалки.
Водитель связывается с кем-то по рации.
– Свободна, – докладывает он.
– Передай, что мы в пути, – говорит улыбчивый.
– Слушаюсь.
– В этом портфеле вы везете очень важные документы, не так ли? – снова обращается улыбчивый к Йоси. – Поэтому нужно обращаться с портфелем очень осторожно…
Джип выехал на центральное шоссе и влился в бесконечный поток машин. Проехав в нем пару километров, он свернул на небольшое шоссе в южном направлении. Теперь с обеих сторон проносились поля, мелькали белые пятна поселений и городков.
Через четверть часа вдали показались гигантские холмы свалки. Проходившая рядом со свалкой дорога была совершенно пуста, если не считать полицейского заграждения на въезде.
– Разгон, – приказал улыбчивый.
– Есть разгон, – отозвался водитель. – Полная готовность! – сказал он по рации. – Берем разгон!
Джип набирал скорость. Окно было открыто. Они неслись вдоль свалки. Внезапно улыбчивый выхватил у Йоси портфель и швырнул его в окно в сторону свалки.
– Гони! – закричал он водителю.
…Позади них раздался взрыв. Джип затормозил. ЩЕЛЧОК.
– Где я? – спросил Йоси.
– Около свалки, – устало ответил улыбчивый. От его улыбки не осталось и следа. Зато она появилась на лице водителя. Он остановил машину и обернулся.
– Ты гений, Амнон! Гений! – заорал он.
– Прекрати, Эли, – тихо ответил Амнон. – Дай рацию.
– Все в порядке. Мы закончили. Отбой, – передал он и повернулся к Йоси. – Амнон Коэн, капитан службы по обезвреживанию взрывных устройств, Центральный округ. Благодарю вас за сотрудничество, – он вытащил сигарету. – Прошу извинить меня за то, что вынужден был ввести вас на некоторое время в состояние гипнотического транса. Это было сделано в целях спасения вашей жизни и жизни других людей.
Память постепенно возвращалась к Йоси. Он вспомнил автобус, ужас в глазах людей…
– Вы загипнотизировали меня, чтобы портфель чувствовал, что я его хозяин? – догадался Йоси.
– Правильно. А то бы он взорвался. А я этого не люблю, – пошутил капитан.
– Йоси Каплан, – с опозданием представился Йоси, – дизайнер.
– Очень приятно, – пожал ему руку капитан. – Вы герой, Йоси. Я горжусь вами. Не назовись вы хозяином портфеля – погибли бы люди. Вами все теперь гордятся, – устало сказал он и вылез из джипа.
Его волосы были седы. Во рту дымилась сигарета. Со всех сторон его обступили полицейские, с восхищением глядевшие на него. Сам он давно привык к тому, что для всех он – герой.

II. ЛЕКАРСТВО

…После продолжительных поздравлений, извинений, медицинского осмотра, дачи показаний Йоси доставили домой, в Тель-Авив. Он попросил довезти его до центра.
«Красота какая!» – отметил его дизайнерский мозг, когда Йоси вылез из машины.
У Йоси были друзья иностранцы, которые утверждали, что толпы красивее, чем в Тель-Авиве, они не видели больше нигде в мире. Амстердам и Прага не считаются – там толпы туристов со всего мира. А здесь свои – и такие разные!
Тель-Авив прекрасен в ноябре. Счастливцев, которые имеют время и силы обращать внимание на запахи и цвета, не мучают мысли о необходимости поездок за границу. «Чем у нас хуже? – удивляются они. – Да чего там! Еще и получше, чем много где!» Когда гуляешь по тель-авивским улицам, часто кажется, что вот сейчас завернешь за угол – и увидишь цветущую сакуру или распустившийся лотос. Такого ощущения никогда не возникает даже в Иерусалиме, где этого добра навалом.
Но Йоси было сейчас не до прогулок. Чувствовал он себя прескверно. А ему еще нужно было на работу.
Он поймал такси.
– На Биржу, – сказал он водителю.
Они тронулись. Мимо них поехали бесконечной вереницей тель-авивские кафе. Из динамиков раздавалась популярная песня. «…кажется, наше поколение и в самом деле ничего не волнует…» Таксист посмотрел на Йоси в переднее зеркальце и спросил:
– Вы слышали? Сегодня опять пытались автобус взорвать! На соседней улице, – он махнул рукой в сторону окошка.
– Да, слышал, – отозвался Йоси.
«…Вспомни, что ди-джей – это не имя…»
– И опять с помощью новой бомбы! – продолжал таксист. – Знаете, которая реагирует на хозяина, что-то в этом духе.
– Да, – отзвался Йоси.
«…Круглыми днями сидеть в кафешках…» Такси выскочило на мост, связывающий Биржу с остальным Тель-Авивом.
– Какой-то человек объявил, что сумка его! – чуть не кричал таксист. – Вот молодец! Просто герой! Я бы не смог! Вообще, кошмар какой-то с этими… с новыми… как их… техно… логиями. Не знаешь, что в следующий раз придумают! Невозможно жить стало. Бомбы, да тут еще кризис… Бедная страна. Нас убивают, и мы себя убиваем! Разве нет? – Таксист стал припоминать все: – Да еще машины крадут! Израиль по числу ворованных машин на первом месте в мире! У меня уже две украли! Или вот, например… вы знаете, что уже тридцать процентов населения Тель-Авива – вампиры? Почти вся молодежь.
– Тридцать? – не поверил Йоси.
– Да, да! Тридцать! – закивал изо всех сил темпераментный таксист. – И их количество растет! Кровь нынче самый ходовой товар. На Бирже доноры на каждом шагу стоят. Я туда все время кого-то вожу… Или, например, на любой вечеринке вам первым делом предложат крови попить…
– Да, это точно… – согласился Йоси.
…Такси въехало в район небоскребов. Это и была «Биржа». Деловой центр города. Здесь сосуществовали два мира. Дневной мир офисов и фирм и ночной мир злачных мест и полулегальных заведений.
Йоси вышел из такси. Во время поездки ему стало еще хуже. Тошнило, раскалывалась голова. «Да, – подумал он, поглядев по сторонам, – без этого мне не обойтись. Иначе просто работать не смогу…»
К нему подошел смуглый человек, похожий на обезьяну.
– Не желаете? – спросил он у Йоси.
«Сутенер. Фу, какая гадость. Никогда бы не подумал, что воспользуюсь их услугами. Одно дело вечеринка, но здесь… Однако делать нечего…»
– Стерильно? – спросил Йоси.
– Что? – вспыхнул сутенер. – Да у меня здесь полстраны бывает!
– Ну, хорошо… – сказал Йоси.
Сутенер повел Йоси за собой. Они вошли на стоянку машин.
– Вон за тем сараем, – показал ему сутенер.
Йоси завернул за сарай. Там стояло несколько бледных существ изможденного вида с черными кругами под глазами.
«Фу, гадость какая…» – подумал Йоси.
Он выбрал самого приличного на вид донора и подошел к нему ближе. Тот покорно наклонил голову. Йоси протер ему шею проспиртованной салфеткой, которую дал ему сутенер. После чего укусил шею и стал пить горячую горькую жидкость. Вместе с ней к Йоси стали прибывать силы. В голове прояснилось, по всему телу прошел приятный зуд. ОН СЛЕГКА ЗАСТОНАЛ.
Насытившись, он высвободил шею худого существа и вытер губы платочком. «СПАСИБО», – сказал он и вышел из-за сарая.
– Ну, как? – спросил его сутенер.
– ХОРОШО, – хрипло сказал Йоси и вручил ему деньги. Семьдесят шекелей. Дороговато.
Выйдя со стоянки машин, он закурил сигарету.
«ХОРОШО…» ДА, ИНОГДА ЭТО ПРОСТО НЕОБХОДИМО, И НИЧЕГО С ЭТИМ НЕ ПОДЕЛАЕШЬ, И ВСЕ ЭТО ПРЕКРАСНО ЗНАЮТ…
Он вспомнил одну свою знакомую, учительницу младших классов, которая любит поговорить на эту тему. Его смешили ее псевдооткровения. «Я, – говорила она, – пробовала пару раз. Ничего интересного. Я в этом для себя ничего не нашла. Не мое…»
ВРЕТ. СУДЯ ПО ТОМУ, КАК ОНА ВЫГЛЯДИТ, – ОНА БЕЗ ЭТОГО ЖИТЬ НЕ МОЖЕТ… ПОЧЕМУ МЕНЯ ОКРУЖАЮТ ЛИЦЕМЕРЫ? ИНОГДА ВОЗНИКАЕТ НЕУЮТНОЕ ОЩУЩЕНИЕ, ЧТО НАШ МИР ПОСТРОЕН НА ЛЖИ, И ЕСЛИ ЛЮДИ ПЕРЕСТАНУТ ВРАТЬ, ТО ОН РАЗВАЛИТСЯ. ДА ЧТО ТАМ ОЩУЩЕНИЕ – ТАК ОНО И ЕСТЬ…
Йоси присел на каменную скамейку у входа в один из небоскребов и глубоко вздохнул. Перед его мысленным взором проносились вихрем картины, как всегда бывает после хорошей порции крови…
ЮЖНЫЕ РАЙОНЫ ТЕЛЬ-АВИВА. ХУДЫЕ ЛЮДИ С ТОНКИМИ ГУБАМИ, С НАПУДРЕННЫМИ ЛИЦАМИ, ПОХОЖИЕ НА ГИГАНТСКИХ ОЖИВШИХ КУКОЛ ИЗ ФИЛЬМА УЖАСОВ. ДОНОРЫ… БОЛЬШИНСТВО ДАЖЕ И НЕ ПОДОЗРЕВАЕТ…
БОЖЕ, КАК МНОГО, ОКАЗЫВАЕТСЯ, СУЩЕСТВУЕТ СПОСОБОВ ВЫКАЧАТЬ У ЧЕЛОВЕКА КРОВЬ…
ЦЕНТР ТЕЛЬ-АВИВА. БОГЕМА. МОЛОДЫЕ ЛЮДИ С ПЛЫВУЩЕЙ ПОХОДКОЙ, ОГРОМНЫМИ ЗРАЧКАМИ, ИСКУССТВЕННЫМИ ЗУБАМИ, ЗЛОВЕЩЕЙ УЛЫБКОЙ… ЭТИМ УЖЕ НИЧЕГО КРОМЕ КРОВИ НЕ НУЖНО…
УЕХАТЬ В КАКОЙ-НИБУДЬ КИББУЦ И ЗАБЫТЬ…
Чуть отпустило. Приход закончился. «Уф…» Йоси посмотрел на часы. Ого, уже полпятого. В Иерусалим он сегодня не успеет… Йоси вынул из кармана пиджака свой мобильный телефон и набрал номер отца.

III. БОГ

– Алло… Йоселе! Здравствуй. Опять не можешь приехать… Опять внезапный заказ, как я понимаю. Очень жаль. Мама приготовила праздничный ужин…
– Привет, папа. Что поделать, ты, как всегда, прав. Внезапный заказ (как хорошо, что они не смотрят телевизор, и им еще не рассказали). Зато я жив-здоров.
– Только не говори мне, что твоей жизни угрожали террористы (проницательность отца иногда просто пугала его, хотя он мог бы уже и привыкнуть). Я думаю, ты приедешь после субботы – в понедельник, скорее всего.
– Точно. Этот понедельник у меня свободен. Откуда ты знаешь!
– Как откуда! Ты же мой сын! Это хорошо, что ты наконец приедешь. А то недавно смотрели фотографии, а твой брат, маленький Давид, показывает на тебя и спрашивает: «Папа, кто это?» Теперь над ним остальные смеются. А я хотел его наказать…
– Поцелуй его. И всех остальных.
– Всех – сил не хватит. Йоселе, мы очень беспокоимся за тебя. Ты столько лет живешь в этом ужасном городе… Я не понимаю, зачем тебе это нужно. Неужели ты еще не устал от всей этой мерзости! В любом случае, я прошу тебя, – пей только воду. Вода – жизнь. Вода, а не кровь.
– Папа, в Иерусалиме – то же самое, поверь.
– Я знаю.
– Нет, ты только ничего такого не подумай! Иерусалим – прекрасный город.
– Сынок, ты не Давид-псалмопевец, чтобы называть Иерусалим прекрасным. Ни ты, ни я в этом ничего не понимаем.
– Угм… Во всяком случае, я очень люблю Иерусалим. Там воздух пропитан витаминами. Там все грешники праведные. Я знаю. Ценю. Наверное, даже восхищаюсь. Но жить в нем не могу.
– Почему?
– Тошнит.
– Ага… ну… понимаю. Честно говоря, меня иногда тоже. Но в нашем районе немного легче. Знаешь, что у нас тут творится? Ну, например, вечером в пятницу неизменно ломается линия электропередач. На мой взгляд – это чрезмерно. Но не мне судить об этом.
– Что же, вы всю субботу в темноте сидите?
– Мы не страдаем. К тому же… как бы это тебе объяснить… такие вещи не могут не воодушевить. Не знаю, можно ли это назвать чудом, но то, что это знак свыше, – у меня сомнений нет.
– У меня, в общем, тоже.
– Мы живем в очень важное время! Знаки видны во всем. Ты же сам видишь, как все обострилось. Посмотри вокруг – вампиры, гермафродиты, призраки. Эти ужасные бомбы…
– Папа, у меня все в порядке! И вообще, все нормально, ничего страшного не происходит.
– Я надеюсь, сынок… Я достал для тебя Тору. Я дам ее тебе, обещай мне иногда ее читать.
– Папа, сколько раз я брал у тебя Тору! Ты же знаешь – она пропадает в пятницу вечером. Просто исчезает. Не может в светском доме в субботу находиться – боится быть оскверненной.
– Нет, нет. На этот раз я достал тебе Тору старого издания. Она не пропадет. Она терпеливая.
– Хорошо, папа. Тогда до понедельника…

IV. РАБОТА

«…Действительно – я слишком давно живу в этом Тель-Авиве. Я совсем уже превратился в этого… как это… самовлюбленного… непуганого… идиота. Я даже думаю на тель-авивской фене. Все это не лишено очарования, – но не пришло ли время ли всерьез задуматься о переезде?..»
Йоси поднялся на четырнадцатый этаж. Вышел из лифта в холл и подошел к стеклянной двери с матовым покрытием и надписью «ИСРАЛАБ». Нажал кнопку звонка.
– Кто это? – спросили через радиофон.
– Каплан, – ответил Йоси.
Дверь пискнула и открылась, и Йоси вошел внутрь. В коридоре, в котором он оказался, преобладали пастельные тона. На стенах висели дорогие репродукции картин. В пол были вмонтированы лампочки. Голубой ковролин.
Пройдя несколько дверей, Йоси остановился у той, где было написано «А. ФРИДМАН – ГЕН. ДИР.», и постучал.
Дверь открылась.
– Привет, Йоси, – сказал Фридман, подавая ему руку.
– Привет, Ави, – сказал Йоси, пожимая руку.
– Проходи.
Йоси вошел в кабинет генерального директора. Посредине кабинета стояли стол и кресло совершенно невероятной формы и расцветки. На столе стоял огромный компьютер. Вид, открывшийся Йоси, напоминал скорее одну из комнат космического корабля из далекого будущего – как его себе представляют художники фантастических фильмов. Подобным дизайном славятся хай-тековские фирмы. «ИСРАЛАБ» была среди них одной из самых преуспевающих…
– Ты уверен, что это хорошая идея? – спросил Йоси.
– Какая? – не понял Фридман.
– Что я пришел прямо к тебе на работу. Не лучше ли было, как обычно, на дом?
– Ерунда. В это время здесь никого не бывает, а у меня работы полно, я отсюда последние дни не вылезаю. Кофе, чай?
– Чай с лимоном есть?
– Конечно. Может быть, заказать пиццу?
– Нет, не нужно.
Пока Фридман заваривал чай, Йоси рассматривал его. Тот был солидным полноватым мужчиной лет пятидесяти, с седыми кудрями и седыми же щегольскими усами. Он являл собой мужественный, даже несколько брутальный тип. Четкие движения, весомость жестов, одышка. Так и должен выглядеть израильский бизнесмен старой закалки, – с удовольствием резюмировал свои наблюдения Йоси.
– Давно за границей не был? – вдруг спросил Фридман из закутка, где он колдовал над чаем.
– Года два, – ответил Йоси.
– Ты что – с ума сошел? – удивился Фридман.
– Да понимаешь… у меня ребенок болел.
– Ай-яй-яй! – покачал головой Фридман. – Но сейчас-то все нормально?
– Да, вроде бы. Все слава Богу.
За окном открывалась дивная панорама. Весь Тель-Авив лежал перед ними, как на ладони. Вдалеке виднелась полоска моря. Йоси вспомнил, что в одной русской книжке читал, как тьма пришла в Иерусалим со стороны Средиземного моря. «Это она отсюда пришла… красиво сказано. Даже жаль, что такого не бывает на самом деле…» – подумал он.
– …Советую съездить в Амстердам, – рассказывал Фридман. – Мой приятель недавно вернулся. Довольный, как слон. Знаешь, что он рассказывает? В Голландии, ты знаешь, все разрешено. Так вот, по улицам бродят вампиры, настоящие, как в кино, с клыками, желтыми глазами, пергаментной кожей. И с огромными солнечными зонтиками, потому что лучи их жгут. Красота! А по вечерам даже летающих можно увидеть. Сначала, говорит, очень страшно, потом привыкаешь. Там все-таки Европа – все, даже вампиры, законопослушные, безобидные. Мой приятель только и делал, что кровь пил, – этого добра там сколько угодно, в любом кафе, любого сорта. Он говорит, после двух таких дней можно свободно спать вниз головой – сны снятся очень забавные. Психоделика. В общем, ему очень понравилось. Только, говорит, долго так невозможно. Два-три дня максимум, потом необратимые явления начинаются…
– Интересно. – Йоси выдержал паузу. – Зачем же ты меня пригласил?
Фридман вмиг сделался угрюмым.
– Мне что-то нелегко последнее время, – сказал он.
– Что такое? – насторожился Йоси.
– Бесполость, – жалобно сказал Фридман, – у меня… ну… проступает.
– Разве? – удивился Йоси. – Я ничего не заметил… Хм. Выглядишь ты неплохо. Уверен, твоему внешнему виду завидует не один программист «ИСРАЛАБа».
– Да… – кивнул Фридман. – Некоторые женщины оказывают знаки внимания… Это все так. Но, понимаешь, последнее время я заметил, что не могу себя контролировать. Забываюсь. Недавно сидел в кабинете, замечтался о чем-то, случайно взглянул в зеркало на себя – чистый гермафродит. Если бы кто-нибудь в этот момент вошел – конец. И вообще, посреди рабочего дня мысли не те в голову лезут, настроение какое-то… не то. Раньше такого не случалось. Может быть, старею?
Пока Фридман говорил, морщины на его лице, придававшие ему столь мужественный вид, совершенно разгладились, глаза обрели сходство с пуговицами, жестикуляция стала игрушечной. Перед Йоси сидела живая кукла.
– Эй, эй, Ави, – крикнул на него Йоси, – соберись! Не сходи с ума!
– Ой, прости.
Фридман вновь обрел мужскую форму.
– Ты гормональные лекарства пьешь? – спросил Йоси.
– Разумеется!
– А ну-ка! Немножко армрестлинга.
Они облокотились на стол и сцепились руками. Через две минуты, в течение которых в кабинете раздавалось тяжелое пыхтенье, Йосина рука была придавлена могучей дланью Фридмана.
– Молодец, – похвалил Йоси и врезал Фридмана ладонью по плечу. – Ответить.
Фридман хлопнул Йоси по плечу. Оба довольно рассмеялись.
– Ну, чем не мужик! – весело сказал Йоси. Потом задумался и спросил: – Выполняешь упражнения по психотренингу?
– В общем, да.
– На женщин на улице оглядываешься?
– Вообще-то я в основном на машине езжу. Но если выхожу гулять – оглядываюсь.
– Часто? Все время? Помнишь, я тебе говорил – так часто, чтоб тебе это жить мешало?
– Стараюсь. Мешает.
– Улыбаешься при этом?
– Ой. Это я, кажется, забываю.
– Нужно улыбаться, Ави. Причем глупо улыбаться. Мы учили. Ты же ближневосточный сексуально озабоченный мужчина… Дальше. Над суровым взглядом работаешь?
– Немного.
– Не немного, а каждый день полчаса перед зеркалом. Что там у нас еще… Кстати, я подобрал тебе новые мужские дезодоранты. Кое-какую правильную одежду. У меня появилась пара идей по поводу твоего имиджа. Думаю, мне имеет смысл подъехать в субботу к тебе домой. Поработать.
– Что бы я без тебя делал, Йоси!
– Ничего, – Йоси опять задумался. Вдруг он щелкнул пальцами. – Я знаю, почему это у тебя! А ну-ка, говори, переобщался со своими?
Фридман замахал на него руками.
– Ну да, да, угадал! Друзья из театра…
– Из «Андроса»? – ткнул в него пальцем Йоси.
– Да, да… С гастролей из Германии вернулись, позвонили… Театр в новое здание переезжает, в Яффу… Звали на новоселье… Я не выдержал…
– Угм… – голос Йоси потеплел. – Ты знаешь, я был на их последнем спектакле… Слушай, я должен тебе сказать – это потрясающе!
– Правда? – улыбнулся Фридман.
– Я не могу понять, – стал рассуждать Йоси, – почему именно бесполое искусство самое… одухотворенное… Вот я, например, не видел ничего более утонченного, чем гермафродитские театры… Хм.
– О! Еще бы, – отозвался Фридман. – Гермафродиты – великие эстеты! Это от боли.
– Что ты говоришь? – удивился Йоси. – Какой боли?
– Не притворяйся, что не понимаешь… Боли – так много! Явно больше чем надо. Эстетика боли – самая… даже не знаю, как сказать… пронзительная! И еще. Нет большей гармонии, чем в одиночестве! А кто более одинок в этом мире, чем гермафродиты, а?
– Вот это да… – круглыми от изумления глазами смотрел Йоси на своего умного друга. А потом его голос опять посуровел: – М-м… Ави, послушай… Ведь я тебе говорил – кроме отпусков, общение со своими свести к минимуму. Ты видишь, чем это заканчивается?
– Да, я знаю, – Фридман утер слезу. – Боже, как мне иногда бывает тяжело, – ты себе не представляешь! Гермафродитов у нас семьдесят тысяч человек, и почти все живут в Тель-Авиве, и отлично живут, никто не прячется… Почему я не пошел работать на телевидение или в театр! Там практически все – наши. Мафия. Ха-ха… Посмотри – лучшие парикмахеры, дизайнеры – все наши. Люди предпочитают к бесполым массажистам ходить, ты уж мне поверь.
– Да, я знаю. Но – ты сам выбрал.
– Но что я могу поделать! Не могу я, не могу без всей этой электроники, без этой фирмы! Ведь я все-таки технарь, Йоси, и никуда от этого не деться! Я с детства этим занимаюсь! Что же я могу поделать, если все они такие консервативные!
– Да, Ави, поделать нечего. Технократы консервативны. Но ты молодец, Ави, ты держишься хорошо.
– Нужно было в Сан-Франциско переезжать. Самый бесполый город в мире. Почему я этого не сделал?
– Потому что ты патриот, Ави… Ну так что, договорились? В субботу я у тебя. Кстати, как там твоя «жена»?
– Ох. Недешево она мне обходится!
– Ха-ха! Ави, обычным людям жены зачастую тоже недешево обходятся! Скажи ей, чтобы в субботу тоже была у тебя, мне ее необходимо проинструктировать…
«Надо же! – думал Йоси по дороге домой. – И это боевой офицер, герой Войны Судного дня! Хм… Как же быстро все меняется в нашем мире!»

V. ДОМ

Он вышел из такси на одной из уютных, утопающих в зелени и цветах улочек северного Тель-Авива – и его ослепили бессчетные его собственные отражения в окнах машин, вереницей стоявших вдоль бордюра. Йоси зажмурился.
Перешагнув через наглых кошек, осторожно обойдя зеленый пластмассовый мусорный ящик, он вошел в подъезд. Поднялся на второй этаж, позвонил в дверь. Ему открыла его молодая жена. Йоси обнял и поцеловал ее.
– Как дела? – спросил он.
– Нормально.
– Как Шай?
– Нормально. Спит.
– На велосипеде катался?
Она кивнула. Он внимательно посмотрел на нее.
– Ты почему такая грустная? Опять этот дух заявился?
Она снова кивнула.
– О Боже! – застонал он. – Шай его видел?
Она отрицательно замотала головой. Йоси тяжело вздохнул.
– Где он? – спросил он.
– На кухне.
– Меня ждет?
Снова кивок. Йоси обнял жену.
– Я люблю тебя, – прошептал он.
– Я тебя тоже.
Йоси вошел на кухню. Здесь под люстрой висело мутное облако, в очертаниях которого угадывался человеческий силуэт. При виде Йоси облако зашевелилось.
– Привет, дедушка, – прогундосило облако.
– Привет, – усталым голосом сказал Йоси и сел на табурет. – Ты опять за старое?
– Не валяй дурака, – ответило облако. – Я тебя так просто не оставлю.
Йоси внимательно посмотрел на облако.
– А ты уверен, что я твой дед? – спросил он. – Может быть, ты все-таки ошибаешься?
– Что? Ты с ума сошел! – обиделось облако. – Я – дух! А духи в таких вещах не ошибаются. Так что ты – мой дед, не сомневайся. А вот твоя жена, вот она – не моя бабушка! Нет!
– И ты уверен, – тихо спросил Йоси, – что та женщина, которую ты притащил в мой дом, – твоя бабушка?
– Уверен. И я тебя не оставлю в покое, пока она не зачнет моего отца.
– А когда зачнет, – оставишь?
– Я же обещал. А слово духа – закон.
– Вот ты говоришь, – продолжал Йоси, – что она – твоя бабушка. А почему же у меня ничего с ней не получается?
– Потому что ты не любишь мою бабушку! – злым голосом пробубнило облако. – А любишь Дафну. Но это ничего. Дафна купила «Виагру», – радостно сообщил дух.
– Что? – задохнулся Йоси. – Дафна! – позвал он.
На кухню вошла жена Йоси. При виде духа она поежилась.
– Дафна! Ты купила «Виагру»? – спросил Йоси.
Жена закивала. Йоси молча смотрел на нее.
– Угу. Понятно, – еле слышно пробормотал он. Потом обхватил голову руками и простонал: – И откуда вы только беретесь!
– Духи нерожденных людей, – немедленно отозвалось облако, – появились на земле из-за демографического дисбаланса, поразившего некоторые части планеты…
– Замолчи!.. – махнул на него Йоси. – Хорошо. Я пойду. Только я очень тебя прошу – исчезни отсюда, не виси у меня на кухне, видеть тебя не могу!
– Фу. Не очень-то ты любезен со своим внуком!
– Что! Ах вот как! Когда родишься – обещаю, извинюсь! А теперь – уходи. Ну пожалуйста.
Облако исчезло. Йоси посмотрел на жену.
– Дафна, она дома? – спросил он.
– Да.
– Бедная женщина. Этот мой внук совершенно ее запугал. Хорошо – хоть она не семейная… м-м… Она в спальне?
– Да, дорогой.
Йоси захотелось плакать от тоски и безнадежности.
– Дафна… Я не могу.
Жена поставила перед ним «Виагру».
– Выпей.
– «Виагра»! Боже мой! Но почему!.. Но это ужас, Дафна!
– Дорогой, только от тебя зависит, сколько этот ужас будет продолжаться.
– Да, да, ты права… Я пойду…
– Выпей и иди.
– Я постараюсь побыстрее. Я скоро приду. Прости меня.
– Ну что ты, глупый. Я все понимаю. Я подожду тебя здесь.
Йоси обнял жену и вышел в коридор. Открыв дверь спальни, он глубоко вздохнул. И вошел внутрь.

: ЯКОВ ПЯТИГОРСКИЙ родился в 1969 г. в Москве. В 1988 г. приехал в Израиль. Учился в Иерусалимском университете на факультете информатики. В 1997-2000 гг. жил в Европе во Франции (где начал писать прозу), России, Чехии и др. Ныне живет в Иерусалиме. Первая журнальная публикация.