***
стон во всех ваших пабликах
тесты уже сданы
господи топни каблуком
сделай как до войны
и верни чувство лёгкости
как ещё впереди
месячник осведомлённости
о раке груди



***
ты всё хочешь, чтобы он был другой:
милый и слабый –
а он сотворил бегемота левой ногой,
левиафана – правой.
весь в алых вспышках, в дыму пороховом,
в кожу и сталь зашитый.
выход один: обрушить к чертям файервол,
преодолеть защиты.

помнишь, его посланцы шептали "смирись",
расписывали программу.
мы же в тайное место носили рис
по горсточке, соль – по грамму.
там, под отравленным пеплом, среди зимы,
в назиданье людям
спущенной с неба на наши головы, мы
всё равно будем.

 

***
                                              феликсу максимову

в прошлом году, когда сбрасывали с колокольни,
нам не хватило кутьи.
шире шагай, потому что шарнирам не больно.
сердце и печень – свои,
вынули неповреждёнными, ибо не фраер –
бог, не эмпаер стейт билдинг – наш скромный ветряк,
раз тебя вновь смастерил наш губернский шванкмайер –
значит, всё будет ништяк.

в этом году всё в забавах, и казни – на третье.
много кутьи про запас.
острой травинкой кого пощекочет столетье –
тот и пускается в пляс.
пляшет округа, вздымая фабричные трубы
в небо.
кто слышит их звук – тот доселе живой.
да, мы инкубы, и все, кто милы нам и любы –
выданы нам головой.

 

***
писатель он крепкий, добротный,
а – лично прикончил пяток –
обычное дело. наш ротный
был тоже поэтом чуток.
имей в гараже два роллс-ройса –
он боле бы был виноват.
а возглас "да ты упоролся?!"
считаю обидою, брат.

 

***
1.
бесспорный двойник на высокой сцене,
зовёшь остальных к невеликой цели:
писать клевету, прекратить работу.
легко тебе тут вместо самого-то?

о прошлом скорбя как о снеге талом,
он делал тебя по своим лекалам –
гонять и шпынять, кто тут недовольный,
и мир подчинять чепухой и вонью.

весёлых, суровых, слепых, капризных,
оставь нас в покое, нелепый призрак.
не гипнотизируй солёным матом,
иди к деревянным своим солдатам.

когда-нибудь выроют это войско,
раскрашенным выглядевшее геройски,
потешную армию не из глины,
гондоны, раздутые в цеппелины.

а там, где домА вы с землей ровняли,
откуда вас, неживых, прогнали,
построят новые, краше прежних,
для всех свободных, смешных и нежных.

2.
по краю зренья, пестря, зевая,
напротив сидя на кольцевой –
откуда сам? – да из фрязина я,
пока доехал, стал неживой.

а тут, смотрю, всё кривые выи,
слепые руки, унылый парад.
- да мы и сами тут все неживые,
нас срочно отрыли, вливайся, брат.

лежали как люди, а тут этот лысый
ввинтился в землю издалека,
да с ним пиджачник повадки лисьей
со значком на лацкане "чвк".

и сразу всякий вдруг стал, как упорот,
а они нам шепчут "вперед, орда!
сначала захвАтите великий город,
а после – малые города."

лица румяные все позеленели.
запахло ладаном от местных стерв.
и хлипкую глину в конце туннеля
роет поезд, гигантский червь.