У ТЕБЯ ТОЖЕ С ЭТИМ ПРОБЛЕМЫ?
Проспав темноту напролет, а
проснувшись, где бы ты ни был –
в угасании памяти
или в давнем вопросе о том,
когда сны отымевшись, уже
испарились, кто был [есть]
им свидетелем, кроме кастовой
системы «странных друзей»,
которых еще предстоит повстречать,
вот оно где, то, о чем вся поэзия,
что продолжает входить не
как «переменное» или «избирательное», но
говоря «привет» «танатопраксису»,
дар какой-то «другой» комнаты,
в которой ее грамматика открывается
так же просто, как математическое
уравнение, данное в приверженности
решению [кем?]: не является ли
дающий тем, кто решает задачу –
вот, о чем говорит стихотворение, о том,
как то, частью чего мы являемся,
является и/или материальностью
презрения, избирая возможность
превзойти или обнаружить то
или другое, содержащееся друг в
друге, подобно тому, как «знать» смерть анализируется
шизоидным смехом, глумящимся над тобой
за то, чему ты не способен найти решение.
СОН: КАК 10 ДЕКАБРЯ 2022 ГОДА В АЛФАВИТ ДОБАВЛЯЮТСЯ НОВЫЕ БУКВЫ
Гали-Дане
Я страшно скучаю по тебе, когда в близости
больше всего присутствует расстояние [«здесь», где
«там» находится где-то там],
так что даже на самой дальней дистанции цветы
не могут потеряться. Я встал,
чтобы пройтись, но сразу же понял, что
за мной следят, я, машина сворачивает, куда я поворачиваю,
а когда я разворачиваюсь на 180 градусов машина
держится «на безопасном расстоянии»,
как время погоды, зная каково то, что, будто
в пасторали, не может быть сказано [...]
[бессловесная устная страна,
в которую входишь по прибытии, как единственное место,
не являющееся Аркадией, постоянно взаимодействует
.
согласно императивам, как нами изобретаемое.]
Это может не быть умиранием, скрытым в
обычных способах прельщения,
освободить звезды, чтобы вспомнить, как ходит
утка, но это род умирания в
обмен на знание, как это теперь будет
писаться: Отрезать часть себя и наблюдать
ее рост, пока сам ты весь содрогаешься
при мысли об увечье, особенно
о членовредительстве, [забыл о том, как
находился под наблюдением сыщиков
подозреваемый по делу о наркотиках] но помню
желание поговорить с глазу на глаз с
вечно подергивающимся мизинцем Аттиса,
и еще раньше в пустом поезде в кресле
напротив женская красная сумочка с расстегнутой молнией, но
рук не видно, и, уже подъезжая и сходя
с поезда, прихорашиваюсь для тебя и нашей бездомности,
сделанной, однако, из павлиньей плоти.
Воробей скачет по поребрику. Находя то, что
никогда не терялось и будет всегда присутствовать:
Так вот, быть таким как все – ужасает меня.
ПЕРЕВОД С АНГЛИЙСКОГО: ГАЛИ-ДАНА ЗИНГЕР
Понравилось это:
Нравится Загрузка...
Похожее